По заключению специалистов польской военной разведки, которым был поручен анализ магнитных пленок с записями компрометирующих Олексу бесед сотрудников польских спецслужб с советским источником, представленные пленки были исключительно плохого качества и приводимые в них фрагменты бесед явно скомплектованными, то есть, предположительно, специально смонтированными.
Из материалов «Белой книги» (всего 464 страницы) следует, что сотрудники польских спецслужб затеяли авантюру с обвинением премьера Олексы в шпионаже, выполняя заказ определенных политических сил в Польше, которые любой ценой стремились скомпрометировать Олексу и других лидеров правящего Союза левых сил.
Военный прокурор Славомир Тожкевич, принимавший решение о прекращении дела «за отсутствием состава преступления», так охарактеризовал методы и цели участников этой авантюры: «Они нахраписто, всеми возможными средствами (увещеванием, шантажом, внушением, алкогольным прессингом, подкупом) стремились получить информацию или документы, компрометирующие ведущих представителей одной политической ориентации… Сейчас же они уверяют, что публикация «Белой книги» может лишь скомпрометировать службу безопасности Польши».
Именно в связи с этим министр внутренних дел Польши Сементковский отметил, что книга «является предостережением для всех тех, кто будет браться за такого рода дела» (Новости разведки и контрразведки. 1997, № 3).
Опять же невольно у меня возникает мысль, что не только какие-то силы внутри Польши были заинтересованы в этой авантюрной затее польских спецслужб. Как уже высказывалась британская телекомпания, в ней явно проглядывают уши ЦРУ, заинтересованном в превращении польских спецслужб в свою послушную креатуру, используя их для подрыва польско-российских отношений.
На фоне приведенных негативных примеров из области польско-российских отношений последних лет хочется сказать, что не они определяют долговременные интересы наших двух стран. Об этом как раз говорил и президент Польши Квасьневский во время его первого визита в Москву.
Определенные сложности в российско-польских отношениях постперестроечного периода возникли в области урегулирования проблем, оставшихся после вывода российских войск, находившихся на территории Польши. Они явились не столько результатом трудностей подсчета и определения взаимных экономических претензий, сколько из-за наслоения антирусских настроений, подогреваемых враждебными нам силами. По оценкам сторон, долг каждой друг другу составлял примерно семь миллиардов долларов США, как писала в августе 1993 года «Газета Выборча».
В этом плане было найдено удачное решение российскопольских расчетов — нулевое. В связи с этим мне вспомнилось утверждение математиков о том, что нуль — самая важная цифра. Ибо она богаче по своему содержанию всех иных чисел. Нельзя не согласиться, что в данном случае это определение оказалось и важным, и богатым по содержанию.
Состоялись визиты президента России Б. Ельцина в августе 1993 года, премьера Черномырдина в конце 1994 года и, наконец, после визита президента Польши в Москву в январе 1996 года — рабочая встреча министров обороны в апреле 1996 года.
Хотя перед визитом Черномырдина, в октябре 1994 года в Варшаве, произошел неприятный и негативный для наших взаимоотношений с Польшей инцидент с избиением российских пассажиров на Варшавском вокзале, из-за которого был задержан визит нашего премьера, эти визиты послужили заметному оздоровлению польско-российских отношений и стимулировали их положительное развитие.
Характерно, что здравомыслящую оценку польско-российские отношения находят и у тех польских государственных и политических деятелей, которые являлись близкими сторонниками Валенсы, несмотря на его в целом не только не дружественное, а порою враждебное отношение к России.
Так, министр иностранных дел Анджей Олеховский в конце 1993 года говорил, что Россия не нуждается в Польше как политическом посреднике, Москве не нужны посредники в ее отношениях с Западом. Сильные позиции Польша может заиметь только как экономический партнер России.
Еще более многозначительными считаю выступления бывшего близкого соратника и советника Валенсы в период кризиса 1980-х годов Адама Михника. Его авторитетный призыв к полякам прозвучал в мае 1995 года, когда он выступил против безответственных заявлений президента, которые по его оценке «подрывают международный престиж Польши». Он писал в «Газете выборча», что и полякам, и россиянам надо отказаться первым — от антирусских, вторым — от антипольских комплексов (Известия. 1995, 5 мая). Надо переступить горизонт прошлого.
Однако, поскольку почти половина поляков поддержала Валенсу на выборах президента в конце 1995 года, целесообразно для трезвой оценки перспектив польско-российских отношений посмотреть хотя бы бегло на позиции этого экс-президента.
Когда в декабре 1990 года Валенса был избран президентом, польские СМИ писали, что выиграла «Солидарность», которая «похоронила коммунизм в нашей части мира». Газета «Трибуна» констатировала, что «перед ним сейчас самый высокий забор, через который он должен перепрыгнуть» (Валенса любил рассказывать, как в 1980 году он перепрыгнул забор гданьской верфи и организовал там забастовку, приведшую к возникновению «Солидарности»). Уже тогда было ясно, что далеко не большинство избирателей — всего 11 миллионов из 27,5 — проголосовали за него.
Как показала жизнь, ни «Солидарность» не похоронила коммунизм, ни Валенса не смог «перепрыгнуть» забор.
В сентябре 1992 года, предвидя реальную угрозу для себя, правые силы в Польше, с подачи Валенсы, стали добиваться наказания за прошлое всех коммунистов, проводя шумную кампанию за «люстрацию», намереваясь в законодательном порядке провести тотальную «декоммунизацию». Эти замыслы правых потерпели поражение, встретив отпор даже со стороны видных деятелей «Солидарности». Даже выдвиженец правых министр обороны Я. Онишкевич, в прошлом один из лидеров «Солидарности», пригрозил отставкой, так как «декоммунизация» означала бы стопроцентную отставку командного состава армии, в прошлом состоявшего в ПОРП.
Демократическая пресса иронически заметила, что после такой «декоммунизации» необходимо будет провести «декретинизацию» страны, чтобы вернуться к нормальной жизни (Правда. 1992, 18 сентября).
В январе 1994 года, уже после поражения правых сил на парламентских выборах, Лех Валенса запугивает американцев мифической угрозой со стороны России. В интервью газете «Вашингтон Пост» он говорит: «Американцы хотят приручить медведя, забыв, что в густом лесу сделать этого нельзя». И далее: «Россия никогда своего не упустит. Польша для нее всегда лишь лакомый кусочек…» (Известия. 1994, 5 января).
