104
Ср. основанное на богатом фактическом материале изложение иной точки зрения: Петровский-Штерн Й. Евреи в русской армии. 1827–1914. М., 2003.
См.: Миндлин А. Еврейский вопрос и финансовые отношения России с Западом в конце XIX — начале XX века // Вестник Еврейского университета в Москве. 1996. № 2. С. 81–103; Энгель В. В. Американский паспорт и русско-еврейский вопрос в конце XIX — начале XX века // Американский ежегодник. 1991. М., 1992. С 104–120.
В этот год сионистский конгресс не проводился, они проходили в 1903 г. (7-й) и в 1905 г. (8-й).
П. Г. Курлов вспоминал об этом случае: «Когда мне, в качестве помощника главного начальника Двинского военного округа по гражданской части, контрразведывательные отделения оказались подчиненными, я наткнулся на положительные курьезы <…>. Начальник контрразведывательного отделения доложил князю Туманову о целом заговоре, имевшем целью взрыв пороховых складов и важнейших мостов в округе. В это время я находился в служебной поездке, которую должен был прервать вследствие экстренного вызова в Вильно. Я застал главного начальника военного округа взволнованным, — он принял целый ряд чрезвычайных мер для охраны этих учреждений и просил меня разобраться в доложенных ему сведениях. На мой вопрос об источнике доклада начальник контрразведывательного отделения ответил, что получил сообщение от своего лучшего секретного сотрудника. Я потребовал назвать мне если не имя, то хотя кличку этого лица и, к моему ужасу, услышал псевдоним известного мне по прежней службе в Департаменте полиции, выгнанного за шантаж секретного агента, о котором было сделано циркулярное распоряжение не допускать ни в одно розыскное учреждение. Нечего говорить, что никакого заговора не оказалось и дело ограничилось удалением агента» (Курлов П. Г. Указ. соч. С. 181).
Ср.: Курлов П. Г. Указ. соч. С. 210.
«Вечернее время» (СПб., 1911–1917) — ежедневная газета.
Подробнее см.: Шацилло К. Ф. «Дело» полковника Мясоедова // Вопросы истории. 1967. № 4. С. 103–116.
Людовик XV заказал для своей фаворитки баснословно дорогое ожерелье, но умер, не успев его выкупить. Новый король отказался от приобретения ожерелья, но в 1785 г. обманным путем (со ссылкой на королеву, якобы пожелавшую втайне от супруга купить ожерелье) некая дама выманила ожерелье у ювелиров, и оно исчезло. Арестованная дама в качестве организатора аферы назвала графа Калиостро. Калиостро посадили в Бастилию и судили. Он не был осужден, но выслан из Парижа. Перед отъездом он проклял Бастилию и предсказал ей скорый конец. Эта история активно использовалась для агитации против королевской семьи.
Имеется в виду великая княгиня Анастасия Николаевна.
Наоборот (лат.).
В 1912 г. цесаревич был тяжело болен, и об этом было сообщение в газетах, но диагноз никогда не сообщался; о характере болезни стало известно только в 1917 г.
По версии самого Джунковского его увольнение было связано с кутежом Распутина в московском ресторане «Яр» в ночь с 26 на 27 марта 1915 г. Согласно полицейскому рапорту, «Распутин приехал уже выпивши. Вся компания заняла отдельный кабинет, пригласили русский хор и заказали себе ужин. Распутин требовал, чтобы хор пел, заставляя плясать циничные танцы, сам плясал русскую, подсаживал к себе певиц и говорил с ними всякие двусмысленности, приглашал к себе на квартиру. Распутин позволял себе непочтительно упоминать имя императрицы, говоря: “Воображаю, как на меня злилась бы, если бы увидела меня сейчас”. Затем, показывая на свой кафтан, хвастал певицам, говоря, что кафтан ему шила сама императрица. Распутин вообще вел себя крайне цинично с самого начала <…>» (цит. по: Джунковский В. Ф. Воспоминания. М., 1997. Т. 2. С. 553–554). Джунковский подготовил всеподданнейшую записку Николаю II о вреде, приносимом Распутиным стране и династии, и лично вручил ее царю 1 июня 1915 г. В результате 15 августа Н. Б. Щербатов вызвал к себе Джунковского и передал ему записку царя следующего содержания: «Настаиваю на немедленном отчислении Джунковского от должности с оставлением в Свите. Николай» (цит. по: Джунковский В. Ф. Указ. соч. С. 633). Джунковский сразу же подал в отставку.
Судя по воспоминаниям Ф. Ф. Юсупова, именно он долго вынашивал план убийства Распутина. Он же привлек к этому великого князя Дмитрия Павловича, поручика Сухотина и Пуришкевича. См.: Юсупов Ф. Мемуары. М., 2001. С. 177–178, 193–194.
Автор ошибается, великий князь Дмитрий Павлович не писал письмо императрице. Письмо, в котором отрицался факт убийства Распутина во дворце Юсупова, князь Юсупов написал и подписал сам.
Имеется в виду А. Н. Лаптинская.
Подлинник письма хранится в фонде императрицы Александры Федоровны (ГАРФ. Ф. 640. Оп. 2. Д. 50. Л. 1–4).
Васильев приводит слова не Александры Федоровны, а Николая II, написанные им на письме великих князей и великих княгинь, обратившихся к императору с просьбой о смягчении участи великого князя Дмитрия Павловича.
Перехваченные телеграммы эти к великому князю Дмитрию Павловичу и княгине Юсуповой см.: ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1916. Д. 357. Л. 6–7.
Перлюстрационные кабинеты в это время работали очень активно, перехватывая все письма, направляемые в адрес Ф. Ф. Юсупова. В том числе и цитируемое письмо из Работки, Нижегородской губернии (ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1916. Д. 357. Л. 87).
За быстрое расследование дела Распутина Васильеву была вынесена благодарность.
Приведем это письмо, датированное 29 декабря:
«Ваше императорское величество.
Мы, чьи подписи Вы прочтете в конце этого письма, горячо и усиленно просим Вас смягчить Ваше суровое решение относительно судьбы великого князя Дмитрия Павловича. Мы знаем, что он физически и глубоко потрясен, угнетен нравственно. Вы, бывший его опекун и Верховный попечитель, знаете, какой горячей любовью было всегда полно его сердце к Вам, государь, и к нашей Родине. Мы умоляем Ваше императорское величество, ввиду молодости и действительно слабого здоровья великого князя Дмитрия Павловича, разрешить ему пребывание в Усове или Ильинском.
