Вот что пишет об этих днях Маршал Советского Союза И. X. Баграмян в своей книге "Город-воин на Днепре": "Генерал Кирпонос с горечью констатировал, что для ликвидации прорвавшихся к Киеву дивизий врага в распоряжении командования фронтом ничего пока нет. Лишь через два-три дня к Киеву начнут подходить переданные Ставкой из резерва две стрелковые дивизии, которые составят новый, 27-й стрелковый корпус. Несколько позднее должен прибыть из Северо-Кавказского военного округа 64-й стрелковый корпус, состоящий тоже из двух дивизий. Генерал предложил использовать 27-й стрелковый корпус - для заполнения разрыва, образовавшегося между 5-й армией и Киевским укрепленным районом, а 64-й стрелковый корпус - юго-западнее Киева. Кирпонос заметил, что более конкретное решение о вводе в сражение этих корпусов он примет после их прибытия. Тогда можно будет подумать о том, как зажать в клещи прорвавшиеся к Киеву танковые и моторизованные дивизии противника.
Кирпонос выразил явную обеспокоенность боеспособностью прибывших из резерва дивизий. Из докладов старших офицеров, ездивших принимать эти дивизии, он узнал весьма неутешительные сведения. Обе дивизии 64-го стрелкового корпуса были недоукомплектованы вооружением, конной тягой для артиллерии и транспортными средствами вообще. Части и штабы дивизий еще не сколочены и не представляют монолитного войскового организма. Особенно плохо обстояло дело с управлением: дивизии были слабо обеспечены средствами связи. Положение в дивизиях 27-го стрелкового корпуса еще менее отрадное. Лишь одно радовало командующего: ему доложили, что люди хотя, что называется, и пороху не нюхали, но настроены по-боевому.
Из решения командующего фронтом вытекало, что для закрытия бреши, образовавшейся между Киевским укрепрайоном и войсками 6-й армии к западу от Фастова, на рубеже Скрагилевка - Сушанка - Корнин - Скочище выдвигается сводный отряд погранвойск. Этих сил на 70 километров явно было недостаточно, но других сил в распоряжении командования фронтом не было".
Лишь много лет спустя, прочитав эти строки, я понял, почему наш пограничный отряд оказался на самом острие фашистского танкового клина. А тогда, накануне тяжелого и жестокого испытания, никто из нас не знал, сколь ответственную задачу возложило на плечи бойцов и командиров отряда командование Юго-Западного фронта.
Буквально накануне боя нам зачитали приказ, в котором говорилось, что начальник отряда майор Босый переводится в вышестоящий штаб, а на его место прибывает майор Иванов. В этой ситуации вся ответственность за выполнение столь сложной, непомерно тяжелой боевой задачи легла на плечи начальника штаба отряда майора Врублевского. В ночь с 12 на 13 июля его вызвал начальник сводного отряда полковник В. А. Абызов и вручил мандат No 5 от 13 июля 1941 года, подписанный начальником охраны войскового тыла 26-й армии замнаркома НКГБ УССР майором госбезопасности Ткаченко и им, Абызовым, начальником сводного заградительного отряда. Вручив мандат, полковник Абызов поставил майору Врублевскому задачу: выдвинуться к станции Попельня и занять оборону.
"Вернувшись от полковника Абызова, - вспоминает Ф. М. Врублевский, - я приказал подготовить людей к совершению марша на станцию Попельня. В моем распоряжении были вторая, третья и четвертая комендатуры и часть застав пятой комендатуры. Остальные подразделения отряда еще подходили. Для быстрейшего прибытия в указанный район был организован комбинированный марш с использованием узкоколейной железной дороги. Начальник отряда со своим резервом и тыловыми службами убыл из Сквиры в населенный пункт Шамраевку двадцать километров восточнее".
Ночью 12 июля меня и Скляра вызвали в штаб комендатуры. Коменданта капитана Щербакова, контуженного во время бомбежки на станции Проскуров, замещал капитан Гладких.
- Немедленно поднимите заставу, - сказал он, когда мы доложили о прибытии, - и выдвигайтесь к реке Ростовице в боевое охранение. С рассветом прикроете узкоколейную дорогу из Сквиры в Попельню.
Ночь выдалась темной. Дорогу едва было видно. Присматриваясь к колонне пограничников, покидавшей Сквиру, я невольно подумал о том, что ряды заставы со времени отхода от границы заметно поредели. Тогда нас было шестьдесят с лишним человек, теперь - не более сорока. Нет Ивана Фирсова, отстало под Стрыем отделение сержанта Худякова. В Синевудско-Верхнем отправлены в тыл вожатые служебных собак со своими овчарками, в Сквире ушли кавалеристы вместе со старшиной Вершининым и станкопулеметчики, которыми командовал сержант Смолянец, направленные в распоряжение начальника штаба охраны тыла 26-й армии.
Двигаясь походной колонной, пограничники заставы тихо переговаривались.
- Александр, а Александр, не знаешь, куда идем? - услышал я голос пограничника Ердакова.
- Ты лучше об этом Михайлова спроси, он отрядное начальство вчера обедом кормил, - вполголоса ответил Ердаков.
Но в этот момент кто-то в темноте оступился, чертыхнулся, и разговор затих.
Так отшагали мы километров пятнадцать и оказались у небольшой возвышенности. Здесь узкоколейка вплотную подходила к шоссе. Установили станковый пулемет у дороги, а ручные пулеметчики заняли позиции на высоте. Мы со Скляром расположились в центре. Ночь выдалась душной. Не спалось.
- Вроде пока все идет нормально, - заметил Скляр, - больных нет, в бою у границы трусов не оказалось, к бомбежкам мало-помалу люди привыкли.
- Да, - согласился я, - боевые потери - только один человек, а путь был неблизкий и непростой.
Начало светать. Из-за горизонта выплыло солнце. Кроваво-желтый диск его, какой-то необычно большой, опалил ярким багрянцем светлеющий небосвод. Ночью в потемках на незнакомой местности мы не смогли отыскать речку Ростовицу. Извилистой лентой блестела она всего в километре от нас. На том берегу виднелось село. Поле ржи и проса, луговина, болотце, кустарник отделяли нас от реки. Мы перебрались поближе к берегу и залегли. Теперь узкоколейка и шоссе были чуть позади и левее нас.
Тишину утра нарушил паровозный гудок. Из Сквиры показался локомотив с вагончиками, в которых находились пограничники отряда. Чах-чах-чах проследовал он мимо нас. Немного погодя поезд вновь появился у переезда. Теперь он возвращался в Сквиру с пустыми вагонами. Как только состав скрылся в посадках, на дороге показалась пешая колонна пограничников. Впереди шел помощник начальника штаба нашей комендатуры капитан Рыков. Он послал к нам связного с распоряжением покинуть занимаемый рубеж.
Стало известно, что, подразделения отряда перебрасываются к станции Попедьня. Прошли грузовик с боеприпасами, санитарка, "эмка" начальника штаба и комиссара отряда, а затем проследовало несколько автомашин с бойцами внутренних войск НКВД с прицепленными к машинам пушками.
