Малоподвальной улиц, разделявших беглеца и днепровцев больше, чем расстояние от угла Малоподвальной до угла Михайловского переулка. Следовательно, днепровцы могли появиться на Малоподвальной не раньше, чем писатель успел бы свернуть в Михайловский переулок или в одну из калиток на Малоподвальной. К тому же, в романе ясно сказано, что бежавшие по Прорезной люди выглядели уставшими и запыхавшимися, а наш беглец имел еще большой запас сил. Впрочем, по большому счету мы вообще не думаем, что Михаила Булгакова кто-либо преследовал на Малоподвальной.
Итак, по-видимому Михаил Булгаков в результате перелез через калитку и юркнул в подворотню теперешнего дома № 10 Малоподвальной улицы. Там он, естественно, не повстречал Юлии Рейс, зато встретил злую белую собаку, в которую пришлось запустить йодом. Что было дальше? А это самое интересное…
Уже давно киевоведы определились в том, что Николка Турбин по описанному Михаилом Булгаковым в романе маршруту никак не мог попасть с Брест-Литовского шоссе на Подол и Андреевский спуск. Сам путь к Подолу фактически пролегает через полгорода, и должен был занять у Николки часа полтора, если не больше. Поэтому, многие булгаковеды не стали ломать голову над маршрутом бегства Н. Турбина, отнеся его к фантазиям писателя. А зря… Но что же это тогда за маршрут, описанный Булгаковым?
Попробуем предположить, что буквальное прочтение названий улиц в случае с Николаем Булгаковым не срабатывает. Тогда не действительной будет и параллель с названиями, приведенная в книге А. Кончаковского и Д. Малакова "Киев Михаила Булгакова": Фонарный переулок — Керосинная улица (теперь ул. Шелуденко), Разъезжая улица — Ростиславская (теперь ул. Н. Коперника) Лубочицкая улица — Глубочицкая, Ловская улица — Львовская, а Вольский спуск — Вознесенский спуск (теперь ул. Смирнова-Ласточкина).
По логике, Николка Турбин сначала побежал от Керосинной (Фонарной) к Ростиславской (Разъезжей) улице. Но в этом не было никакого смысла, поскольку Николка, таким образом, совершал большой крюк и должен был миновать как минимум еще две или три улицы, о которых в романе нет ни слова. Как следует из текста "Белой гвардии", выбежав на угол Лубочицкой и Повской улиц (по Кончаковскому и Малакову Глубочицкой и Львовской), Николай Турбин заглянул на Ловскую и вдали увидел "танцующую конницу с зиними пятнами на папахах", а так же услышал хлопки выстрелов. Если бы это цействительно была Львовская улица, то Николка там ничего бы не увидел: Пукьяновку и Подол украинские части заняли лишь утром 15 декабря. Вечером 14 декабря их там просто не было. Но если даже предположить, что он побежал вниз по Глубочицкой улице, то тогда попасть на Вознесенский спуск Николай Турбин никак не мог, поскольку таковой оставался далеко позади. Спустившись по Глубочицкой улице вниз, он бы попал к Житнему рынку и воровскому женскому монастырю, откуда было рукой подать до дома. Николке не пришлось бы пересекать весь Подол и выхПеодить к началу Андреевского спуска, как это описано в романе. Таким образом, бегство по этому маршруту представляется сложным, запутанным и непонятным.
Попробуем предположить, что Фонарный переулок, это не Керосинная ^лица, а все та же Малоподвальная. И бежал от преследователей сам Михаил
Булгаков. Тогда получается, писатель побежал по Политехническому шоссе (все той же Владимирской улице) и вскочил на Малоподвальную улицу (Фонарный переулок). Здесь он перепрыгнул через решетку в подворотне теперешнего дома № 10 на углу улицы (в "Необыкновенных приключениях доктора" — через забор, в случае с Алексеем Турбиным — калитку в деревянной черной стене дома, а с Николаем Турбиным — через стену) и встретился нос к носу со злой белой собакой, которую ударил банкой с йодом. Вот как эта неожиданная встреча была описана в романе: "Первые же ворота на правой руке зияли, Николка вбежал в гулкий пролет, выбежал на мрачный скверный двор с сараями красного кирпича по правой и кладкой дров по левой, сообразил, что сквозной проход посредине, скользя, бросился туда и напоролся на человека в тулупе". Белая собака, окрашенная йодом в рыжий цвет, и послужила прообразом злого дворника с громадной рыжей бородой, который встретил Николку Турбина и схватил его за руку и ногу.
Кстати говоря, через такой же двор, похожий на двор теперешнего дома № 10 на Малоподвальной, вела раненого Алексея Турбина Юлия Рейс: "Бегите сюда. За мной бегите, — шепнула женщина, повернулась и побежала по узкой кирпичной дорожке. Турбин очень медленно побежал за ней. На левой руке мелькнули стены сараев, и женщина свернула. На правой руке какой-то белый, сказочный многоярусный сад". Мы уверены, что дворы, которые пересекали Николка и Алексей Турбин, являются одними и теми же, и в двух ракурсах свидетельствуют нам о пути бегства самого Михаила Булгакова.
Гадать о том, бежал или не бежал домой Михаил Булгаков от петлюровцев — дело крайне неблагодарное. Поэтому, пожалуй, остановимся на уже достигнутом и обратимся к воспоминаниям первой супруги М. Булгакова Татьяны Николевны Лаппа: "Пришел Сынгаевский и другие Мишины товарищи и вот разговаривали, что надо не пустить петлюровцев и защищать город, что немцы должны помочь… а немцы все драпали. И ребята сговаривались на следующий день пойти. Остались даже у нас ночевать… А утром Михаил поехал. Там медпункт был… И должен был быть бой, но его, кажется, не было. Михаил приехал на извозчике и сказал, что все кончено и что будут петлюровцы".
Таким образом, захватывающие бегства, приведенные в романе "Белая гвардия", заканчиваются весьма прозаически: наш герой на самом деле вернулся на извозчике домой.
«Петлюриада» военного доктора
Многие читатели часто задаются вопросом: а было ли продолжение у романа Михаила Булгакова "Белая гвардия"? Как известно, еще в 1924–1925 годах писатель намеревался возобновить работу над окончанием произведения. Доказательством тому служат и обнаруженные варианты заключительных 19-й и 20-й глав романа, ранняя обработка которых автором явно предусматривала логическое завершение романа лишь в последующем. Ряд рассказов Михаила Афанасиевича: "В ночь на 3-е число", "Алый мах", "Я убил", являются ни чем иным, как раздерганной 20-й главой "Белой гвардии", урезанной до минимума в последней ее редакции. В виде нескольких страничек бессвязного текста известна 20-я глава и современному читателю, знающему "Белую гвардию" лишь по изданиям последних лет. Именно о 20-й главе и пойдет разговор.
Итак, как помнит читатель, роман фактически не имеет окончания. События "Белой гвардии" обрываются в утро 3-го февраля 1919 года. Ситуация на Украине в начале 1919 года была сложной и запутанной. Украинская Директория, торжественно введенная в Киев крестьянскими массами, этими же массами, тяжело больными синдромом большевизма, изгонялась из города. Советский Народный Комиссариат начал вооруженную борьбу с Директорией в день вступления войск УНР в столицу Украины -14 декабря 1918 года. Именно в этот день на границе между Украиной и Россией, в Нейтральной зоне, начались отчаянные бои за мелкий городок Харьковщины — Купянск. Полковник Болбочан (в романе — Болботун), командовавший украинскими частями на Левобережной Украине, мог только защищаться — переходить в наступление Директория запрещала, пустившись в долгие и никому не нужные переговоры с Совнаркомом. Болбочан дозащищался до того, что из России подошли свежие советские части, которые совместно с украинскими красными формированиями на протяжении января 1919 года очистили большую часть Левобережной Украины от войск Директории. Мобилизованные в украинскую армию крестьяне под воздействием большевистской агитации разбегались, а старые сплоченные национальные части были измождены приграничными боями. Уже 12 января красные были в Чернигове, 22 — в Нежине.
