Гитлеровец совсем сник, когда к домику стали приводить все новых пленных и приносить раненых егерей. Бессильно опустившись на скамейку, он испуганно оглядывал окружающих. На следующий день обер-ефрейтора и других пленных отправили в штаб корпуса.
Среди тяжелораненых немцев оказался один офицер. Просматривая его документы, я обнаружил спортивную медаль альпиниста и горнолыжника, выдаваемую чуть ли не за 100 восхождений на сложные вершины. Хотел расспросить раненого об альпинистском составе дивизии, но он умирал и уже не мог говорить.
Вскоре вернулся разгоряченный боем Оршава с группой бойцов. Потом появились командир корпуса генерал-майор К. Н. Леселидзе и комиссар 394-й дивизии П. Я. Сячин.
Бой затихал.
Бойцы Оршавы захватили склад противника, в котором перед началом боя были оставлены рюкзаки: в наступление немцы пошли налегке. В рюкзаках оказалось альпинистское снаряжение. Ни теплой одежды, ни запаса продуктов там не было. Видимо, егеря были твердо уверены в успехе и рассчитывали быстро прорваться к теплому морю...
* * *
День 27 августа стал переломным в ходе боев на Клухорском направлении. Именно тогда у селения Генцвиш наши подразделения сорвали попытку трех отрядов егерей разгромить штаб 394-й дивизии, окружить наши части под Клухором и поставить в тяжелое положение советские войска на Марухском перевале. Если бы врагу удалось выполнить задуманное, он получил бы возможность осуществить основными силами прорыв к морю, к Сухуми.
Планы противника были сорваны благодаря решительным действиям бойцов 121-го горнострелкового полка, отряда курсантов Сухумского пехотного училища и штабной роты. Егеря, прорвавшиеся к штабу, были почти полностью уничтожены или пленены. Избежать этой участи удалось немногим. Но и их судьба оказалась плачевной. В этом мы убедились чуть позже, когда начали продвигаться вперед. Несколько десятков оборванных, голодных, полуживых гитлеровцев, отчаявшись прорваться к своим, вышли из леса на тропы и сдались в плен...
Утомленный длительным переходом и боем, в конце дня 121-й полк стягивал на ночь силы к месту расположения штаба. Костров не разводили, чтобы не демаскировать себя. Под вечер над ущельем на довольно большой высоте появлялся немецкий самолет. Покружив над ущельем, он сбросил наугад две бомбы и скрылся в направлении Клухорского перевала.
Погода была прекрасная. Личный состав штаба устроился на ночь вокруг домиков, под навесами сарайчиков и даже просто под открытым небом.
Надолго запомнил я первый бой в горах. В память врезался яркий солнечный день, ослепительная красота гор и разрывы снарядов, кромсавших эту сказочную землю... Долго не могли уснуть мы с Николаем, обсуждая пережитое. А над нами, как в доброе мирное время, светили яркие звезды...
На Клухорском направлении
Перевал Клыч
Утром 28 августа в ущелье было удивительно тихо: ни выстрела, ни разрыва снаряда, ни самолета в безоблачной вышине над горами.
Командир 394-й стрелковой дивизии представил меня и Гусака работникам штаба и подробно разъяснил нам обстановку на передовой.
В районе "Южной палатки" располагался штаб полка 1-й немецкой горнопехотной дивизии, подразделения которой наступали на наш 815-й полк. Обходный маневр оказался для гитлеровцев легкоосуществимым, так как командир 815-го полка майор А. В. Коробов сосредоточил силы только на дне ущелья у дороги. А склоны и проходившие по ним тропы не были прикрыты.
Вражеским автоматчикам удалось захватить мост у слияния рек и отрезать полк Коробова от штаба дивизии. На гребне у слияния рек расположились наблюдатели и корректировщики противника. Они радировали своим самолетам о появлении наших вьючных караванов.
Обстановка в ущелье реки Гвандра была неизвестна. Из двух посланных туда отрядов один не вернулся, а другой, потеряв проводников, дошел, видимо, только до середины ущелья и двинулся назад.
Вернувшиеся сообщили: горы кругом неприступны, противник не обнаружен и вряд ли может там появиться. Содержание донесения свидетельствовало о том, что те, кто его подготовил, не знали гор. В действительности роль ущелья Гвандры в общем ходе боев была очень существенной. И не случайно вслед за разведкой командование направило туда значительную часть 220-го кавалерийского полка во главе с его командиром, но о судьбе конников сведений пока не поступало.
В ущелье Гвандры противник мог проникнуть и из ущелья реки Клыч через хребет Клыч, как это, видимо, сделали немецкие корректировщики, а также через перевал Гондарай на Главном Кавказском хребте.
Что же касается ущелья реки Секен, по которому шла тропа с перевала Морды в наши глубокие тылы, то оно пока не беспокоило командование, так как путь от перевала до выхода на Военно-Сухумскую дорогу был длинный. Не вызывало опасений и ущелье реки Чхалты - там на перевале Марух находился 810-й полк и все было пока спокойно (тяжелые бои за этот перевал начались позже).
Под Клухором в это время находились основные силы 815-го стрелкового полка, подразделения 256-го артиллерийского полка, 220-й кавалерийский полк, присланные недавно для подкрепления, подразделения 155-й стрелковой бригады, отряд курсантов Сухумского пехотного училища и только что прибывший 121-й горнострелковый полк (см. схему No 2).
Из донесений следовало, что подразделения 815-го стрелкового полка, обескровленного многодневными боями, с трудом сдерживали натиск гитлеровцев. Выше селения Генцвиш располагался в ущелье командный пункт дивизии. На КП находился начальник штаба дивизии майор А. И. Жашко с группой штабных офицеров и комендантским взводом. Это был смелый и грамотный офицер. В какой-то период ему пришлось временно командовать дивизией, и Жашко успешно справился с этим. С полком и командным пунктом дивизии была установлена прерванная накануне связь. 815-й полк улучшал оборону, эвакуировал раненых. Обстановка на какое-то время стабилизировалась. Воспользовавшись этим и учитывая, что прибыло подкрепление, наше командование решило взять инициативу в свои руки...
С этим, видимо, и был связан наш вылов к командиру дивизии. В домике находились также прибывшие в штаб члены Военного совета армии и генерал-майор Леселидзе. Нас с Гусаком попросили охарактеризовать окружающую местность, рассказать о тропах, соединяющих соседние ущелья, о путях возможного захода в тыл наших войск и о путях, ведущих в тылы противника.
Мы обстоятельно ответили на все вопросы.
Наступление в лоб вверх по ущелью реки Клыч было трудной задачей. Поэтому наше командование решило сочетать его с фланговыми обходами и с выходом в тыл основным силам противника. Командир корпуса поинтересовался, возможен ли переход из ущелья Гвандры в ущелье реки Клыч, где находился немецкий штаб. Мы знали, что недалеко от "Южной палатки" начинается тропа, ведущая в ущелье Гвандры. Этой тропой пользовались сваны для перехода на пастбища в зону альпийских лугов на хребте Клыч и в верховьях реки Гвандры. Там имелось несколько пастушьих хижин - кошей. По этой тропе можно было провести большой отряд с вооружением до батальонного 80-миллиметрового миномета включительно.
