Сталин на момент июньского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года был достаточно опытным политиком и обладал достаточными ресурсами, чтобы не допустить «самодеятельности Ежова» и «злоумышлений» остальных товарищей по партии. «Бунт элит» был бы подавлен в самом зародыше. Следовательно, для введения чрезвычайного режима «особых троек НКВД» были гораздо более веские объективные основания.
И эти основания вдумчивому читателю очевидны: прошло уже два «московских процесса», громящих в СССР «пятую колонну», на которых стал понятен масштаб антисоветского подполья, в мае – начале июня 1937 года разгромлен военный заговор (Тухачевский и Кº). Очевидно, что перед лицом полного уничтожения оставшиеся на воле представители «среднего» звена заговора и возбужденная ими протестная часть населения (а она есть при любой власти – примерный состав этой «обиженной на Советскую власть» группы я описывал выше) могут пойти на крайние меры. Ведь Сталину и его соратникам памятен опыт 1918 года, когда из-за слабости Советской власти и действий внешних «заинтересованных сторон» страна скатилась в Гражданскую войну: мятеж эсеров и «заговор послов» в Москве хоть и были подавлены, но «полыхнуло» по всей России.
С этим и связано принятие решения о введении чрезвычайного режима «особых троек НКВД» – быстро и эффективно изъять на местах «корешки» «пятой колонны» и троцкистов (кстати, удивляет неприятие некоторыми тезиса о том, что в СССР образца 1937 года троцкисты представляли собой реальную политическую силу – ведь наличие поклонников либеральной политики 90-х в как реальной политической силы современной России ими не отрицается) способом, который был применен к «вершкам», было невозможно. Слишком велик был объем работы и риск, продолжая судебное преследование, не успеть предотвратить скатывание страны в новую гражданскую войну, ведь «по ту сторону баррикад» были люди, которые не были щепетильны в средствах.
А что касается тов. Хрущева, то его есть за что критиковать. Главное, за то, что талантливый исполнитель возомнил себя таким же стратегом, в связи с чем с начала 50-х начал самостоятельную политическую игру, закончившуюся плачевно и для него самого, и для страны. Но за 1937 – 1938 год Хрущева упрекнуть не в чем. Знаменитая резолюция И.В. Сталина – «Уймись, дурак!» на заявке Хрущева на дополнительные репрессии, на которую ссылаются многие, – левопатриотический миф, не более. В глаза эту резолюцию и эту заявку никто никогда не видел!
Хрущев в это время руководил сначала Московским ГК ВКП(б), а с февраля 1938 года стал секретарем ЦК КП(б)У. Вывод «залил кровью» делается из относительно больших масштабов репрессий в Москве и на Украине, чем в общем по стране.
Ну, так поглядите на сегодняшние реалии – где масштаб избавления от «пятой колонны» приобретет больший размах, если таковой начнется сегодня?
В Москве и на Украине…
И в феврале 1938 года Никита Сергеевич был отправлен на Украину не в «ссылку», как это некоторые исследователи представляют, а на важнейший на тот момент участок работы, после того как отлично зарекомендовал себя в Москве, на замену несправлявшемуся Косиору. Украина и тогда, и сегодня – сложнейший и почетнейший для «московского» политика участок работы. Тогда Сталин это понимал и даже представить себе не мог, чтобы кого-то отправлять на Украину «в ссылку», а чем скорее поймут это нынешние российские руководители – тем будет лучше всем нам.
2. Понимание причины введения чрезвычайного режима «особых троек НКВД» как способа решительного предотвращение новой гражданской войны дезавуирует и вторую «левопатриотическую» версию основной причины «большой уборки». Эта версия звучит примерно так: Сталин при помощи репрессий хотел очистить государство от обюрократившегося старого партийного и государственного аппарата, что в итоге и получил, приведя на высшие посты в партии и государстве «поколение 40-летних наркомов». [30]
Уже сам ход «большой уборки» загоняет авторов этой версии в логическую ловушку. Решения, принятые на июньском Пленуме ЦК ВКП(б), ключевом событии этого периода, давали именно «обюрократившемуся старому партийному и государственному аппарату» чрезвычайные полномочия по проведению репрессивных мероприятий. Какая-то супериезуитская тактика!
Все становится на свои места, если понять, что налицо подмена вторичным эффектом основной причины: наделение аппарата чрезвычайными полномочиями по разгрому «пятой колоны» стало своеобразным экзаменом на профессиональную пригодность и эффективность тогдашних руководителей. Чрезвычайные полномочия предполагают и чрезвычайную ответственность, разве не так? Поэтому «не сдавшие» этот экзамен, которые в более спокойные для России времена просто лишились бы постов (но ведь в такие времена они не могли бы казнить и миловать!), расплатились за свои ошибки (а где и за преступления) в 1938 – 1939 годах своей жизнью.
3. Репрессии по «национальной» линии. В 1937 – 1938 годах были осуждены либо ограничены в правах по «национальным линиям» целый ряд представителей «иностранных» для СССР национальностей (поляки, латыши, греки, румыны и др.). Показательно, что аресты по «германской линии» были минимальными в АССР немцев Поволжья, так как проживавшие там обрусевшие немцы не воспринимались советским руководством как иностранцы.
Объяснение этих событий довольно простое – Судеты. Именно наличие там мощной национальной «пятой колоны», связывавшей свое будущее с «фатерляндом», обусловило сначала юридическое обоснование, а затем и расчленение суверенного государства.
Устранение реальной (как в случае с поляками, которые на протяжении всего периода после Рижского мира весьма активно работали в приграничных к Речи Посполитой областях и отнюдь не в рамках межгосударственных соглашений о приграничном сотрудничестве) и потенциальной угрозы применения «генлейновской» политтехнологии против СССР – достаточно очевидная причина указанных событий.
4. Ягода = Ежов?! Уже упоминавшийся мной уважаемый Кирилл Борисович Назаренко допускает небольшую, но принципиальную ошибку, утверждая, что «для того чтобы прекратить волну репрессий, потребовалось уничтожить двух руководителей службы государственной безопасности: Ягоду и затем Ежова…» [30]
Очевидно, что Ягода был «уничтожен» не для того, чтобы «прекратить волну репрессий», а наоборот, для начала эффективной «большой уборки», которую он, будучи связанным с антисоветским подпольем, всячески саботировал, ведя свою политическую игру.
