так сильно повлияли на историю этого региона.
"Сегодня я узнал от них, господин президент", — сказал Салазар. "BP подтвердила, что они оплатят все убытки, которые не будут покрыты Трастовым фондом ответственности за разлив нефти". Это была хорошая новость, подумал я. Хотя отдельные нефтяные компании несли ответственность за все расходы по ликвидации разливов, Конгресс установил мизерный лимит в 75 миллионов долларов на их обязательства по возмещению ущерба третьим лицам, таким как рыбаки или прибрежные предприятия. Вместо этого нефтяные компании должны были внести средства в совместный трастовый фонд, который должен был покрыть все излишки ущерба в размере до 1 миллиарда долларов. Но Кэрол уже предупредила нас, что если нефтяное пятно не будет достаточно локализовано, этого может оказаться недостаточно. Добившись от BP заблаговременного обещания компенсировать любой недостаток, мы могли бы, по крайней мере, дать пострадавшим штатам некоторую гарантию того, что их жители смогут покрыть свои убытки.
В конце встречи я попросил команду держать меня в курсе новых событий и напомнил, что они должны использовать все имеющиеся в нашем распоряжении федеральные ресурсы для смягчения экономических и экологических последствий. Провожая всех из Овального зала, я заметил, что Кэрол выглядит задумчивой. Я попросил ее отойти на минуту, чтобы я мог поговорить с ней наедине.
"Есть ли что-то, о чем мы не рассказали?" спросил я.
"Не совсем", — сказала Кэрол. "Я просто думаю, что мы должны подготовиться к худшему".
"Что это значит?" спросил я.
Кэрол пожала плечами. "BP утверждает, что нефть не вытекает из скважины. Если нам повезет, они окажутся правы. Но мы говорим о трубе, которая уходит на милю вниз к скважине на дне океана. Так что вряд ли кто-то знает наверняка".
"А что, если они ошибаются?" спросил я. "Что, если под поверхностью есть утечка?"
"Если они не смогут быстро запечатать его", — сказала она, — "тогда нас ждет кошмар".
Меньше двух дней понадобилось, чтобы подтвердить опасения Кэрол. Из скважины Макондо под поверхностью вытекала нефть, и не просто струйка. Сначала инженеры BP определили, что утечка происходит из разрыва трубы, который произошел, когда затонула буровая установка, ежедневно выбрасывающая в залив около тысячи баррелей нефти. К 28 апреля подводные камеры обнаружили еще две утечки, и эти оценки возросли до пяти тысяч баррелей в день. На поверхности нефтяное пятно разрослось примерно до шестисот квадратных миль и было близко к побережью Луизианы, отравляя рыбу, дельфинов и морских черепах и угрожая долгосрочным ущербом болотам, эстуариям и заливам, которые были домом для птиц и других диких животных.
Еще более тревожным был тот факт, что BP, похоже, не знала, сколько времени потребуется для успешной закупорки скважины. Компания настаивала на том, что существует несколько жизнеспособных вариантов, включая использование дистанционно управляемых транспортных средств для разблокировки противовыбросового превентора, заполнение скважины резиной или другими материалами, размещение защитного купола над скважиной для вовлечения нефти на поверхность, чтобы ее можно было собрать, или бурение пересекающихся разгрузочных скважин, чтобы можно было закачать цемент для блокирования потока нефти. Однако, по словам наших экспертов, первые три варианта не гарантировали успеха, а четвертый мог "занять несколько месяцев". При той скорости, с которой, по нашему мнению, вытекала нефть, это могло привести к разливу девятнадцати миллионов галлонов — примерно на 70 процентов больше, чем было выброшено во время аварии Exxon Valdez.
Внезапно мы столкнулись с перспективой самой страшной экологической катастрофы в истории США.
Мы назначили Тада Аллена командиром национального инцидента; ввели тридцатидневный мораторий на новое морское бурение, а также запрет на ловлю рыбы в загрязненной зоне; и объявили катастрофу в Макондо "разливом национального значения". Федеральное правительство координировало ответные действия многих организаций, включая привлечение гражданских добровольцев. Вскоре более двух тысяч человек круглосуточно работали над локализацией разлива, управляя армадой из семидесяти пяти судов, включая буксиры, баржи и скиммеры, а также десятки самолетов и 275 000 футов флотационных бонов. Я отправил Наполитано, Салазара и Лизу Джексон из Агентства по охране окружающей среды в Персидский залив для наблюдения за ходом работ, и сказал Валери, что хочу, чтобы она каждый день разговаривала с губернаторами Луизианы, Алабамы, Миссисипи, Техаса и Флориды (все пятеро из которых оказались республиканцами), чтобы выяснить, что еще мы можем сделать, чтобы помочь.
"Скажи им, что если у них возникнут проблемы, я хочу услышать их напрямую", — сказал я Валери. "Я хочу, чтобы мы были настолько, черт возьми, отзывчивыми, чтобы им надоело нас слушать".
Справедливости ради следует сказать, что ко 2 мая, когда я посетил станцию береговой охраны в Венисе, штат Луизиана, чтобы из первых рук ознакомиться с операциями по очистке, мы бросили все силы на ликвидацию последствий катастрофы. Как и в большинстве президентских поездок, целью было не столько собрать новую информацию, сколько выразить озабоченность и решимость. После выступления с заявлением для прессы под проливным дождем у здания станции я побеседовал с группой рыбаков, которые рассказали мне, что недавно были наняты компанией BP для установки боновых заграждений на пути разлива нефти и по понятным причинам обеспокоены долгосрочным воздействием разлива на их средства к существованию.
В тот день я также провел много времени с Бобби Джиндалом, бывшим конгрессменом и экспертом по политике здравоохранения в администрации Буша, который использовал свой острый консерватизм, чтобы стать первым в стране губернатором-американцем индийского происхождения. Умный, амбициозный, в свои тридцать с небольшим лет, Джиндал считался лидером своей партии и был выбран для выступления по телевидению с ответом GOP на мое первое выступление на совместной сессии. Но инцидент на месторождении Deepwater, который угрожал остановить жизненно важные отрасли Луизианы, такие как добыча морепродуктов и туризм, поставил его в неловкое положение: Как и большинство политиков, входящих в ОП, он был сторонником "Большой нефти" и столь же ярым противником усиления экологических норм.
Пытаясь опередить любые изменения в настроениях общества, Джиндал потратил большую часть своего времени, предлагая мне план быстрого возведения барьерного острова — вала — вдоль части побережья Луизианы. Это, как он настаивал, поможет удержать надвигающееся нефтяное пятно на расстоянии.
"У нас уже есть подрядчики, которые выполнят эту работу", — сказал он. Его тон был уверенным, на грани самоуверенности, хотя его темные глаза выдавали настороженность, почти боль, даже когда он улыбался. "Нам просто нужна ваша помощь, чтобы инженерный корпус армии одобрил это, а BP заплатил за это".
На самом деле, я уже слышал об идее "вала"; по предварительным оценкам наших экспертов, она была непрактичной, дорогой и потенциально контрпродуктивной. Я подозревал, что и
