Ознакомительная версия.
Настоящий психолог, Шехтер умудрялся подвергнуть психологическому исследованию самый широкий спектр жизненных феноменов. Так, в 60-е годы он неожиданно обратился к проблеме… борьбы с лишним весом. В ходе остроумного эксперимента, когда испытуемые долгое время жили изолированно в помещении, где ход всех часов был вдвое замедлен, Шехтер наглядно продемонстрировал: люди нередко едят не потому, что они голодны, а лишь потому, что нечто извне подсказывает им: пора перекусить! (В «замедленном» времени испытуемые ели гораздо реже, чем обычно принято.) Фактически Шехтер выступил зачинателем психологии переедания и похудания – целой отрасли, которая сегодня сытно кормит легион специалистов.
В 80-е годы внимание Шехтера привлекли вопросы психологии финансов. Почти случайно он обратил внимание на результаты одного эмпирического исследования, по данным которого на следующий день после сообщения в СМИ о злодейском преступлении в каком-то районе, в этом районе заметно снижается количество покупателей в крупных магазинах. Можно предположить, что люди, напуганные ужасной новостью, хотя и не отдают себе отчета в этом чувстве, но опасаются лишний раз выходить из дома – даже за необходимыми покупками. Шехтер предположил: а не происходит ли нечто подобное на биржевых торгах? В результате пристальных наблюдений за поведением биржевых игроков и сопоставления их реакций с текущими событиями, он сделал вывод, что многие важные финансовые решения принимаются не столько из экономических соображений, сколько продиктованы эмоциями, источники которых могут лежать в любой сфере, сколь угодно далекой от финансов. Рассуждая на эту тему, Шехтер даже ввел в оборот понятие «бубба-психология» (от слова «бабуля» на языке идиш), имея в виду, что любая малограмотная бабуля, повидавшая людей на своем веку, может интуитивно предсказать динамику биржевых торгов не хуже финансового аналитика. В 1981 г. вестник американских финансовых кругов «Уолл Стрит Джорнал» посвятил «бубба-психологии» специальный номер. Фактически Шехтер выступил отцом нового, невероятно популярного ныне направления прикладной психологии – так называемых поведенческих финансов. Проживи он чуть дольше, может, ему, а не Даниэлю Каннеману была бы присуждена в этой области Нобелевская премия.
Но Шехтер лишь наметил эту перспективную линию исследований. Выйдя на пенсию в 1992 г., он отошел от дел. Лишь после его смерти из уст его сына Илайи стало известно, что последние 6 лет жизни Стенли Шехтер страдал раком, но старался ото всех это скрыть. Он умер в своем доме в Нью-Йорке 7 июня 1997 г. в возрасте 75 лет. В память о нем во множестве научных изданий было сказано немало добрых слов. И они им поистине заслужены!
Майкл Аргайл – одна из самых ярких и примечательных фигур в британской психологии ХХ века. Пришедший в психологическую науку в те годы, когда на британских островах она еще оставалась предметом интереса лишь узкого круга кабинетных ученых, он стал одним из тех, кто сумел превратить ее в практически значимую и полезную сферу деятельности, повернуть психологию лицом к актуальным общественным проблемам, популяризировать ее в широких массах. Его книга «Психология межличностного общения», вышедшая в середине 60-х и с тех пор пятикратно переизданная, к настоящему времени распродана во всем мире тиражом свыше полумиллиона экземпляров, возглавив таким образом список британских психологических бестселлеров. В нашей стране лишь в последние годы вышли две книги Аргайла – «Психология счастья» и «Деньги», не вызвав впрочем большого интереса ни у психологического сообщества, ни у широких читательских масс. Увы, наши ученые мужи в последние годы всё больше замыкаются в своей башне из слоновой кости, предпочитая заниматься «искусством ради искусства», а интерес общественности к психологическим проблемам утоляется в основном писаниями вроде «Как стать счастливым за неделю» или «Богат по собственному желанию» – сколь примитивными, столь и бесполезными. Настоящий ученый, Аргайл, рассуждая о счастье и достатке, никого не соблазняет простенькими рецептами, а пытается проникнуть в суть человеческих склонностей и предпочтений, предоставляя каждому делать практические выводы самому. На заре нового века Майкл Аргайл ушел из жизни, оставив богатое научное наследие. Что же это был за человек, и чему мы сегодня можем у него поучиться?
Джон Майкл Аргайл (таково полное имя ученого, фигурирующее впрочем лишь в официальных документах, – миру он известен как Майкл Аргайл) родился 11 августа 1925 г. в Ноттингеме, в семье школьного учителя. По линии отца он принадлежал к древнему шотландскому роду – его предки из клана Аргайлов еще в средние века прославились как бесстрашные воины, борцы за независимость Горного Края. Сам Аргайл своей родовитостью никогда не кичился, тем более не был склонен к шотландскому национализму. О своих корнях он вспоминал лишь тогда, когда предавался одному из своих любимых увлечений – шотландским народным танцам. Кстати, наличие подобных увлечений психолог считал важным фактором душевного благополучия, а танцы в этом отношении – одним из наилучших хобби, поскольку они обеспечивают близкие (в том числе и в буквальном смысле) контакты с людьми, а также столь необходимую организму физическую активность.
В школе проявились разносторонние интересы Майкла – не отдавая предпочтения ни точным наукам, ни гуманитарным, он с равным успехом занимался и теми и другими. В качестве своей будущей профессии он всё же избрал математику и посвятил ей первые два года обучения в Кембриджском университете. Его планы расстроила война. Как и миллионы его сверстников, Майкл встал в ряды защитников отечества перед лицом угрозы нацистского вторжения. Демобилизовавшись после победы, он вернулся в Кембридж, но уже не ради математики. Подобно многим пережившим потрясения военной поры, он заинтересовался проблемами морали и этики и прослушал соответствующий учебный курс. После этого окончательно определились его научные интересы. Аргайл решил посвятить себя психологии. В 1950 г. он с отличием закончил факультет психологии Кембриджского университета и еще пару лет проработал там же в скромной должности младшего научного сотрудника. Его конкретные интересы лежали в сфере человеческих отношений – той, которая относится к социальной психологии. Но эта отрасль психологической науки по общему мнению в те годы еще пребывала в Англии в зачаточном состоянии. Аргайлу было суждено стимулировать ее подлинное рождение и расцвет.
В вековечном соперничестве Кембриджа и Оксфорда первому, Alma Mater Ньютона, традиционно принадлежит преимущество в сфере естественных и точных наук, тогда как второй всегда славился блестящими гуманитарными школами (даже оксфордский математик Доджсон более известен миру как сказочник Кэрролл). Не приходится удивляться, что научные интересы Аргайла вскоре привели его в Оксфорд, где в начале 50-х существовала одна их двух на всю Англию кафедр социальной психологии (вторая, заметно уступавшая оксфордской, работала при Лондонской школе экономики). Здесь Аргайл, ныне признанный одним из пионеров британской социальной психологии, и проработал до самой своей отставки в 1992 г. Оксфорд, на протяжении своей почти 900-летней истории постоянно прираставший новыми колледжами, сохранил эту тенденцию и в ХХ веке – так, в 1965 г. был открыт новый Вольфсон-колледж, одним из основателей которого выступил Аргайл. И это было не единственным его организационным начинанием. По его инициативе также было создано отделение социальной психологии Британского Психологического Общества, основан «Британский журнал социальной и клинической психологии». Заслужив ряд почетных степеней и званий во многих университетах англоязычного мира (характерно, что Университет Аделаиды присвоил ему звание почетного доктора литературы, тем самым отдавая дань не только ученому, но и блестящему мастеру пера), Аргайл после своей отставки отчего-то не удостоился традиционного в таких случаях звания почетного профессора в родном Оксфорде. Впрочем, это упущение было немедленно исправлено. У нас мало кто знает, что университет в Оксфорде не один, а целых два – второй, более молодой, известен как Университет Оксфорд Брукс. Именно Оксфорд Брукс поспешил присвоить мэтру звание почетного профессора. А сотрудники Вольфсон-колледжа по-своему выразили уважение мастеру – в его честь недавно высажен дуб редкого сорта, ныне известный всему Оксфорду как «дерево Аргайла».
Ознакомительная версия.
