Кристиан Нееф - 01.09: Бесланское досье

Как везде на первом этаже, здесь на окнах решетки. Но Цаголов не только учитель физкультуры. Он был чемпионом СССР по штанге. Сила у него и сейчас огромная. Он сдирает решетки с крепежа. Он отгибает прутья. Снаружи пурга из пуль – стреляют винтовки, пистолеты, все вперемешку, со всех сторон, милиционеры, военные, ополченцы, перекрестный огонь и со стороны террористов. Одна женщина отваживается вылезти, ее убивают. Мальчик выпрыгивает. Пуля попадает ему в затылок. Еще один мальчик выходит, пуля попадает ему в сердце, он падает. В этом хаосе не понять, кто в кого попадает. Все стреляют по всему, что движется.

Члены отряда террористов пытаются смешаться с бегущими. Они бросили оружие. Они теперь в майках и джинсах. Но и эта одежда их выдает. Заложники шли в школу в праздничной одежде, не в джинсах. Террористов легко распознать, они бросаются в глаза, как будто на них еще их камуфляжи.

Тем не менее, нескольким на короткое время удается скрыться. В потоке бегущих заложников они выскакивают на улицу Коминтерна из школы, пересекают железную дорогу. С этой стороны до границы города недалеко. Может быть, был и какой-то договор, план спасения.

Во всяком случае, там стрельба. Бегущих боевиков преследуют вертолеты. Свидетели видят, как террористов догоняют выстрелы с вертолетов. Других окружают около частных домов. Спецназовцы подбегают, расстреливают боевиков. Не похоже, что все это планировали специалисты. Непохоже, чтобы кого-то собирались арестовывать. Силовики стреляют, не задавая вопросов.

Учитель физкультуры Цаголов со своей группой и с боевиком в тренировочном костюме все еще сидит под подоконником в одной из классных комнат в самом заднем конце школы. Стрельба стала послабей, но никто не отваживается поднять голову. Снаружи слышны голоса. Невозможно сказать, это свои или террористы.

Учитель физкультуры Цаголов приказывает захватчику заложников Нур-Паши Кулаеву, сидящему рядом: "Погляди, кто там! Давай!" Тот боится: "Они ж сразу стреляют!" Цаголов говорит: "Если тебя заставили, и ты все-таки согласился, то ты ничего другого не заслужил. Давай. Вперед!" Боевик идет.

Оказывается, там спецназовцы. Они помогают выбраться заложникам, детям, тяжело раненым, полуживым людям. Нур-Паши Кулаева арестовывают. Единственного из 33 террористов не расстреливают, а берут под арест. Он идет как по палубе корабля в шторм. Контузия вызвала нарушение равновесия. Когда его хватают, он кричит: "Я жить хочу! Хочу жить!"

Поступают разноречивые сведения. МВД Северной Осетии сообщает, что террористы разделились на три группы. Бандиты продолжают оказывать сопротивление в школе. Часть из них отстреливается, замаскировавшись под заложников. В составе этой группы и главари.

Время от времени поступают сообщения, что троих из захватчиков взяли живыми. Или двоих. Или одного. Говорят, что две шахидки переоделись медсестрами и сбежали. Говорят, что неистовая толпа линчевала одного из боевиков. Или кого-то, кого подозревали, что он боевик. Школа якобы полностью под контролем. А потом снова: стрельба продолжается.

На самом деле бой не кончился. В задней части здания террористы оказывают жесткое сопротивление. На втором этаже тоже. Несколько из них забаррикадировались в мастерской, несколько пробились в подвал, в который вход только там, сзади. Они стреляют через окна из гранатометов.

Возникают первые слухи о числе погибших. Говорят, число жертв дошло до 200. Потом до 300. Потом – еще больше. Только братья Тотиевы, живущие на улице Шаумяна и у которых вместе воспитывалось 11 детей, потеряли шестерых сыновей и дочерей. Возникают первые теории и легенды о том, как все произошло. Утверждают, что еще во время ремонта школы боевики с помощью ингушских строителей заложили в школе несколько недель назад шесть ящиков боеприпасов.

Один тринадцатилетний мальчик рассказывает, что боевики заставили его в начале захвата вскрывать пол в школьной библиотеке, где были спрятаны ящики. Но больше об этом ни один из свидетелей не говорит. А мальчик путается, указывая время. По всем имеющимся данным, ремонт в библиотеке вовсе не производился.

С другой стороны, в полу библиотеки действительно обнаружены две большие дыры. А больше нигде в здании террористы пол не вскрывали. И действительно, по габаритам там могли уместиться ящики с боеприпасами. Почему там вскрыт пол? Почему не вскрыт больше нигде? Ничего, кроме предположений.

Самое страшное позади. Толпа машин перед больницей становится меньше. По книгам приема, за несколько часов поступило 554 пациента. 500 из них сразу переправлены во Владикавказ.

Самая тяжкая часть работы сделана. Убитых и тех, кто при смерти, отделили от раненых. Тяжело раненых отделили от легко раненых. В пяти операционных работают 15 хирургов. На дежурстве 200 врачей. Курсируют 57 машин скорой помощи. Оборудован временный лазарет под тентом. В Центральную больницу Владикавказа по неотложной помощи поступило 219 раненых из Беслана. У многих – жуткие ожоги и стреляные раны. Пятеро пациентов в течение дня погибают.

В республиканскую Детскую больницу привезены 309 раненых из Беслана. Некоторые – на скорой помощи, некоторые – на частных машинах. 30 детей находятся в реанимации. В основном – осколочные раны, ранения в живот, переломы, повреждения глаз и ушей. Дети не плачут. Ведут себя тихо. Молча позволяют врачам делать уколы. Все очень деловито, спокойно. Больше никакой паники.

Большой бой затихает. Спортзал, главный коридор, актовый зал, столовая, классы в передней части здания уже в руках сил безопасности. Школа местами еще горит. Вид у нее как после бомбардировки. Фасад разбит вдребезги, крыша спортзала рухнула, все окна выбиты.

В здании работают врачи, пожарники и спасатели. Они эвакуируют трупы. Погибших заложников отправляют в морг. Убитых террористов в десяти метрах от главного входа в школу раскладывают вдоль стены. Через несколько часов насчитают 32 трупа. Это противоречит официальным данным, по которым убит 31 террорист. Здесь 32. Их видит целый взвод пожарников, они могут подтвердить эту цифру. На мешках, в которые уложены трупы, лежат таблички с номерами – от 1 до 32.

Это убитые. Но может, есть и такие, что остались живыми? Может быть, террористы еще мечутся по Беслану? Может быть, кто-то сбежал во всеобщем хаосе? А может быть, кто-то прихватил с собой детей и заложников? Такие вопросы задают себе люди около мэрии, около Дворца культуры. Убедительных ответов на них нет.