Затем последовали толкования на псалмы, переводы из Оригена (Гомилии на еванг. Луки) и два жизнеописания — благочестивого монаха Малха и св. Илариона. В это же время Иероним нашел в Кеса-рийской библиотеке знаменитые "Гекзаплы" Оригена, т. е. ветхозаветный текст Библии, переписанный в шести (в некоторых частях даже более) параллельных столбцах, причем первые два были заняты еврейским текстом (переданным в одном случае еврейскими, а в другом греческими буквами), затем в остальных столбцах шли различные, известные во времена Оригена, переводы Библии на греческий язык (между прочим и перевод LXX). Этот колоссальный кодекс давал возможность выверять еврейским подлинником каждое слово любого перевода и, кроме того, самому быть обеспеченным (при самостоятельном переводе) от риска сделать какой-нибудь промах. Для Иеронима свод Оригена являлся ни с чем несравнимым сокровищем, и он немедленно же принялся за использование его. Теперь один за другим появляются переводы Псалтири, Книги царств, Иова, Пророков, затем Соломона, Эздры и Пятикнижия. Весь перевод Библии был закончен приблизительно в 15 лет и послужил основой к возникновению Вульгаты — Библии католической церкви, образовавшейся из смешения с течением времени Иеронимова текста с текстами более древних латинских переводов, так назыв. Italae.
Перемежаясь с этой многолетней ученой работой святого шли комментарии к Ветхому Завету (именно к труднейшей для понимания его части — Пророкам), — труд еще более грандиозный по размерам и времени, потребовавшемуся на его завершение. Сделавши первоначальную пробу на меньших пророках, Иероним затем уверенно взялся за главнейших и в то же время наиболее темных. Над этими комментариями он работал 30 лет, и над одним из последних ("Толкования на Иеремию") застигла его смерть. При указанной длительности и частых перерывах, и эти творения святого не могли быть однородными со стороны совершенства в своем выполнении. В значительной мере вредила Иерониму, кроме упомянутых внешних причин, и воспринятая от александрийской школы склонность к аллегорическим толкованиям, но нельзя отрицать однако, что по отношению к местам и авторам, требовавшим особого внимания, Иероним проявлял всю серьезность толкователя, подходя к ним с должной возвышенностью понимания и во всеоружии своих знаний святоотеческой экзегезы. Кроме того, рассеянные там и здесь замечания, касающиеся современности и древностей, придают комментариям интерес не только богословский, но и исторический.
Около 393 г. была написана Иеронимом одна из тех книг, которые — наряду с обработкой Хроники Евсе-вия — до сих пор не потеряли своего существеннейшего значения. Мы имеем в виду "Книгу о знаменитых мужах", — иначе говоря, хронологически (не строго) расположенный указатель всех церковных писателей, начиная с апостолов и кончая самим Иеронимом. Она написана с целью: "Да познают Цельс, Порфирий и Юлиан, беснующиеся против Христа псы, да познают последователи их — которые думают, что церковь не имела никаких философов, никаких ораторов и ученых, — сколькие и сколь великие мужи ее основали, созидали и украсили, и да перестанут они обвинять нашу церковь в невежестве, а лучше сами убедятся в своей непросвещенности".
Несмотря на спешность и краткость труда, в нем — при полной оригинальности задания и отсутствии литературных прецедентов, если можно так выразиться, (существовавшая "Церковная история" Евсевия не могла дать Иерониму многого) — все-таки останавливает на себе внимание осведомленность Иеронима в области церковной письменности, к его времени уже чрезвычайно разросшейся. Если же учесть, что книга была написана в условиях весьма неблагоприятных для справок и изысканий (удаленность от крупных библиотек), то приходится удивляться или памяти святого, или обширности его собственных книжных коллекций. Чтобы дать понятие об этом важном источнике для истории церкви и церковных писателей мы приведем здесь автобиографическую главу из него — перечисление Иеронимом собственных своих трудов. "Глава CXXXV. Иероним, сын Евсевия, рожденный в городе Стридоне, в настоящее время разрушенном готами, а раньше находившемся на границе между Далмацией и Паннонией, до текущего, т. е. четырнадцатого года (царствования) императора Феодосия, написал следующее: Жизнь Павла-монаха, Книгу писем к разным лицам, Увещание к Илиодору (о монашеском подвиге), Спор люциферианца и православного, Хронику всеобщей истории, 28 бесед Оригена на Иеремию и Иезекииля, которые переведены мной с греческого на латинский язык, О серафимах, Об осанне, О благоразумном и расточительном сыновьях, О трех вопросах, касающихся Ветхого Завета, Две гомилии на Песню Песен, Против Гельвидия о вечном девстве Марии, К Евстохии о хранении девства, Книгу писем к Марцелле, Утешение в смерти дочери к Павле, Три книги толкований на послание Павла к Галатам, также Три книги на послание к Эфессеям, Одну книгу на послание к Титу, Книгу на послание к Филимону, Толкования на Экклесиаст, Одну книгу еврейских исследований на книгу Бытия, Книгу о местностях, Книгу еврейских имен, Одну книгу Дидима о Духе Св., которую перевел на латинский язык, 39 гомилий на Луку, 7 трактатов на псалмы от 10-го до 16-го, Жизнь пленного Монаха Малха и бл. Илариона. Я сверил Новый Завет с греческим и перевел Ветхий с еврейского. Число же писем к Павле и Евстохии, так как они пишутся ежедневно, неизвестно в точности. Кроме того я написал толкований на Михея 2 книги, на Со-фрония одну книгу, на Наума одну, на Аввакума одну и одну на Аггея. И многое другое о книгах пророческих, что сейчас имею на руках и что еще не закончено. Также две книги против Иовиниана и к Паммахию Апологию (книг против Иовиниана) и Эпитафию (жены Паммахия Павлы)".
Любопытно, что в список христианских писателей Иеронима попадают, между прочим, Филон, Иосиф Флавий и Сенека, — последний потому, что в то время его считали тайным христианином (существовала даже подложная переписка его с ап. Павлом). В другом месте Иероним также называет его "наш Сенека" (noster Seneca XXIII, 280).
Упомянутые в конце предшествующей выдержки "Две книги против Иовиниана" вместе с позднее появившимися "Книгой против Вигилянция" и "Разговором против пелагиан" принадлежат (как уже свидетельствуют их заглавия) к числу полемических произведений Иеронима. Возможность появления таких учений, как доктрины первых двух, необыкновенно знаменательна для V века христианства. Чрезвычайное преобладание обрядности уже тогда (как и тысячу лет спустя) вызвало совершенно протестантскую по своим положениям реакцию. Очевидно, христианство перестало уже в V веке удовлетворять представлению некоторых о поклонении "в духе и истине", и уже в то время стали раздаваться голоса против излишней материализации культа. Они не имели успеха, потому что исходили от людей небольшого авторитета и главное — людей, опрометчиво переходивших в своих утверждениях границы здравого смысла или, по крайней мере, необходимой сдержанности. Симптомы эти в столь раннюю эпоху определены до того, что не позволяют сомневаться в возможности реформы католицизма несравненно более ранней, чем она осуществилась в действительности благодаря застою, вызванному выступлением на историческую сцену варваров. Как ни парадоксально кажется, но именно эти последние спасли католицизм от разложения и сделали его исключительно устойчивым: борьба за духовное господство над умами новой паствы дикарей, иногда даже борьба за самое свое существование заставила католицизм страшно сосредоточиться в себе, закалиться, выдвинуть со своей стороны людей великой воли и гения. И католицизм победил варваров (пусть иногда ценою уступок), т. е. сделал то, перед чем оказалась бессильной сама римская государственность. В этой победе была слава и опасность для католицизма, потому что она, сделав его повелителем вселенной, в то же время исполнила непомерной гордыни, а главное — приучила католицизм к некоторой рассчитанности на импонирование еще грубому сознанию народных масс. В культурном отношении для Европы было в свое время даже это нужно и спасительно, но что могло остаться в такой религии от учения Христа — предоставляем судить другим.
