Ознакомительная версия.
Интересно также, что Анна Григорьевна Достоевская стала одной из первых известных женщин России, увлекавшихся филателией. Начало ее коллекции было положено в 1867 году в Дрездене. Поводом для этого послужил спор между Анной Григорьевной и Федором Михайловичем о женском характере. «Очень меня возмущало в моем муже то, что он отвергал в женщинах моего поколения какую-либо выдержку характера, какое-нибудь упорное и продолжительное стремление к достижению намеченной цели, – рассказывала об этом Анна Достоевская годы спустя на страницах книги «Воспоминания». – Этот спор меня почему-то раззадорил, и я объявила мужу, что на своем личном примере докажу ему, что женщина годами может преследовать привлекшую ее внимание идею. А так как в настоящую минуту никакой большой задачи я пред собой не вижу, то начну хоть с занятия, только что тобою указанного, и с сегодняшнего дня стану собирать марки. Сказано – сделано. Я затащила Федора Михайловича в первый попавшийся магазин письменных принадлежностей и купила («на свои деньги») дешевенький альбом для наклеивания марок. Дома я тотчас слепила марки с полученных трех-четырех писем из России и тем положила начало коллекции. Наша хозяйка, узнав о моем намерении, порылась между письмами и дала мне несколько старинных марок Турн-Таксис и Саксонского Королевства. Так началось мое собирание почтовых марок, и оно продолжается уже сорок девять лет… От времени до времени я хвалилась перед мужем количеством прибавлявшихся марок, и он иногда посмеивался над этой моей слабостью». Свою коллекцию почтовых марок Анна Григорьевна пополняла всю жизнь. К сожалению, дальнейшая судьба этой коллекции не известна.
Со своим ангелом-хранителем Федор Достоевский прожил до конца своей жизни в мире и согласии, счастливой семейной жизнью, которая лишь однажды была омрачена кончиной сына Алексея (он умер в возрасте трех лет). За эти годы Анна Григорьевна окончательно привела в порядок все его имущественные дела, стала издателем его сочинений, превратив их в источник постоянного семейного дохода.
В год смерти Достоевского (1881) Анне Григорьевне исполнилось 35 лет. Говорят, на настойчивые вопросы, почему она снова не выйдет замуж, она шутливо отвечала: а за кого же после Федора Михайловича можно выйти, если у Льва Толстого жена уже есть? Вторично замуж она так и не вышла. После смерти писателя Анна Достоевская собирала его рукописи, письма, документы, фотографии. В 1906 году она организовала комнату, посвященную Федору Михайловичу, в Историческом музее в Москве, составила и издала «Библиографический указатель сочинений и произведений искусств, относящихся к жизни и деятельности Ф. М. Достоевского» и каталог «Музей памяти Ф. М. Достоевского в императорском Российском историческом музее имени Александра III в Москве, 1846–1903». Ее книги «Дневник А. Г. Достоевской» (опубликована в 1923 году) и «Воспоминания А. Г. Достоевской» (опубликована в 1925 году) являются важнейшим источником сведений о жизни писателя.
Умерла Анна Григорьевна Достоевская в Ялте в голодном военном 1918 году. Через 50 лет, в 1968 году, ее прах был перенесен в Александро-Невскую лавру и захоронен рядом с могилой мужа – как она и мечтала.
На первой странице своего самого великого романа-завещания «Братья Карамазовы» Достоевский кратко написал: «Посвящается Анне Григорьевне Достоевской». За полтора года до смерти, 6 января 1917 года, А. Г. Достоевская записала в альбом композитора С. С. Прокофьева (автора оперы «Игрок») не менее кратко и также глубинно многозначно: «Солнце моей жизни – Федор Достоевский».
От «Гражданина» до «Дневника писателя»
После окончания начатого за границей романа «Бесы» Достоевский в начале 1873 года вернулся к журнальной деятельности, приняв на себя редактирование газеты-журнала «Гражданин» (1873–1874), которую издавал публицист-консерватор, монархист князь В. П. Мещерский. В либеральной печати его иронично называли «князем Точкой» за то, что он призывал «поставить точку» ко всем реформам в России, требовал сохранения телесных наказаний, отдачи в солдаты студентов, участвовавших в забастовках. В силу противоречивости своего мировоззрения Достоевский долго симпатизировал изданию Мещерского. По свидетельству Н. Страхова, Федор Михайлович много сил и труда вложил в его журнал. Он пишет в своих воспоминаниях: «Читатели, которые вздумают перечесть «Гражданин» за этот год, тотчас увидят, как много старания и труда положено было на журнал его редактором. Заботливость была величайшая». М. А. Александров писал: «Федор Михайлович с усиливавшимся упорством преследовал принятое им на себя трудное дело приведения «Гражданина» к общепринятым литературным формам, которые этот журнал до него игнорировал, – и в этой нивелировке я принимал косвенно, конечно, и невольно, но, тем не менее, деятельное участие». Это касалось и внешнего вида, и регулярности журнала, и его содержания.
На страницах журнала Достоевский напечатал первые главы «Дневника писателя», а в 1874 году, отказавшись от редактирования «Гражданина», основал и начал единолично выпускать отдельное издание по типу ежемесячного журнала под таким названием. Заданные рамки еженедельника и зависимость от издателя давно ограничивали возможности Достоевского, который стремился к большей свободе в освещении «бездны тем», волновавших его, к прямой беседе с читателями, не прибегая к услугам редакционных и издательских посредников. «Дневник писателя» имел необыкновенный успех у читателей, тираж его рос, умножая славу Достоевского – писателя и публициста. «Журнал одного автора» позволил писателю вступить в прямой диалог с читателями. На его страницах печатались публицистические статьи, очерки, фельетоны, мемуары и художественные произведения. Н. Страхов в своих воспоминаниях о «Дневнике писателя» писал: «Тон фельетонов Достоевского был необыкновенно живой и горячий, но под их волнением слышалась полная твердость убеждений и взглядов. Федор Михайлович говорил здесь с авторитетом, и его речи иногда достигали удивительного мастерства, соединяя серьезность с шутливостью, важность мысли с простотою и легкостию болтовни. Нигде, мне кажется, душевная бодрость и энергия Достоевского не выражается так ясно, как в “Дневнике”».
«Дневнику писателя» Достоевский посвятил в последние годы много сил, превратив его в отчет о впечатлениях от важнейших явлений общественной и политической жизни и изложив на его страницах свои политические, религиозные и эстетические убеждения. Сам автор так определял характер издания: «Это будет дневник в буквальном смысле слова, отчет о действительно выжитых в каждый месяц впечатлениях, отчет о виденном, слышанном и прочитанном». «Дневник писателя» будет похож на фельетон, но с тою разницею, что фельетон за месяц естественно не может быть похож на фельетон за неделю. Я не летописец: это, напротив, совершенный дневник в полном смысле слова, то есть отчет о том, что наиболее меня заинтересовало лично». Внимание писателя привлекало все: железнодорожные катастрофы, судебные процессы, увлечение интеллигенции спиритизмом, распространение самоубийств среди молодежи. Его беспокоил распад семейных связей, разрыв между различными сословиями, торжество «золотого мешка», эпидемия пьянства, искажение русского языка и многие другие насущные вопросы. Перед читателем открылась широчайшая историческая панорама пореформенной России: именитые сановники и неукорененные мещане, разорившиеся помещики и преуспевающие юристы, консерваторы и либералы, бывшие петрашевцы и народившиеся анархисты, смиренные крестьяне и самодовольные буржуа. Читатель знакомился и с необычными суждениями автора о личности и творчестве Пушкина, Некрасова, Толстого… Вот названия некоторых статей Достоевского: «Кое-что о молодежи», «Словцо об отчете ученой комиссии о спиритических явлениях», «Восточный вопрос», «Опять о женщинах», «Постыдно ли быть идеалистом», «Смерть Некрасова. О том, что было сказано на его могиле»… Большое место в «Дневнике» занимали попытки писателя увидеть в современном мире контуры «нового создания», основы «складывающейся» жизни, предугадать облик «наступающей будущей России честных людей, которым нужна лишь одна правда». Критика буржуазной Европы, глубокий анализ состояния пореформенной России парадоксальным образом сочетались в «Дневнике» с полемикой против различных течений социальной мысли 1870-х годов, от консервативных утопий – до народнических и социалистических идей.
Ознакомительная версия.
