Мы организовали 1-й, 2-й, 3-й и многие другие отряды в составе КРА.
По моему предложению на пост командира КРА был выдвинут Ли Чжон Рак, имевший большой военный опыт и обладавший высокими организаторскими способностями.
Некоторые историки отождествляют Корейскую революционную армию, созданную группой Кунминбу, и КРА, организованную нами в Гуюйшу, считая их однородными военными организациями. В этом есть свой резон, так как многие члены Корейской революционной армии Кунминбу были вовлечены в нашу революционную армию.
У обеих этих военных организаций было одинаковое название, но была разной их руководящая идеология и миссия.
В армии Кунминбу были отражены внутренние противоречия самой этой фракции, не прекращались противостояние и конфликты в ее практической деятельности. Часто менялись название и командный состав этой армии, и трудно было даже определить, какая она организация на самом деле.
А основанная нами КРА явилась политической и полувоенной организацией, которая руководствовалась идеалами коммунизма и занималась как массово-политической работой, так и военной деятельностью.
При создании КРА мы серьезно обсуждали вопрос о ее названии. Все товарищи активно участвовали в обсуждении. Говорили, что нужно именовать по-новому первые вооруженные силы, создаваемые коммунистами в Корее. В ходе обсуждения предлагались многие варианты.
Тогда я уговорил товарищей, чтобы они согласились назвать нашу армию Корейской революционной армией, используя имя армии Кунминбу.
Объяснение этому я дал такое, что и при создании Союза свержения империализма мы выбрали такое название, избегая слов, пахнущих коммунизмом, с тем чтобы не задевать нервов националистов. Если организуемая нами армия будет носить имя «Корейская революционная армия», то она не будет противной националистам и сможет действовать беспрепятственно.
И в самом деле позже имя «КРА» создало нашей армии немало благоприятных условий в ее деятельности.
Из КРА были сформированы многие мелкие группы и были направлены в разные места. Внутрь Кореи тоже было послано несколько групп.
В то время мы направили в Корею мелкие группы революционной армии с целью не только заложить в массах базу вооруженной борьбы и добиться подъема революции в стране, но и уточнить возможность развертывания там вооруженной борьбы.
Мы решили организовать одну небольшую оперативную группу из людей, не успевших участвовать в церемонии создания КРА, включая Ли Чжэ У, Кон Ена и Пак Чжин Ена, и послать ее внутрь Кореи. Эта группа получила задание пробраться в район провинции Северный Пхеньан по Ранримскому горному хребту через Сингальпха и создать революционные организации среди широких масс. Командиром группы был назначен Ли Чжэ У.
Уже в 1928 году мы дали этим людям, действовавшим в окрестностях Фусуна и в местностях под горой Нэдо, задание переместить опорный пункт своей деятельности в район Чанбая, где живет много корейцев. Приняв это задание, Ли Чжэ У передвинулся в уезд Чанбай, объединил массы в организацию и, проникая даже внутрь Кореи, вел деятельность по повышению сознательности масс.
Мы решили также организовать другую оперативную группу во главе с моим дядей Хен Гвоном, включив в нее Чвэ Хё Ира и Пак Чха Сока, и направить ее в Корею. Эта группа получила задание переправиться через реку Амнок из Чанбая и выступить до подступов к Пхеньяну через Пхунсан, Танчхон и Хамхын.
Пак Чха Сок был включен в эту группу с учетом его дружеских отношений с дядей Хен Гвоном. Пак вел подпольную работу в деревне окраины города Гирина под вывеской учителя. Зимой 1928 года он вместе с Ке Ен Чхуном и Ко Иль Боном участвовал в работе по созданию революционных организаций в районе Фусуна. Тогда он и стал закадычным другом моего дяди Хен Гвона по какому-то случаю. Узнав, что мой дядя отправится в Корею, Пак Чха Сок вызвался идти вместе с ним. Мы поняли его желание и охотно приняли его предложение.
Бойцы КРА, отправившиеся в назначенные места, развертывали повсюду свою работу мужественно и разумно.
Среди бойцов армии, действовавших в районах Сипинцзе и Гунчжулина, был человек по имени Хен Дэ Хон. Он был арестован полицейскими в ходе подпольной работы с массами в Сипинцзе и увезен в Чанчунь. В момент ареста он тайком передал товарищу свое оружие. Полицейские подвергли его варварским пыткам, требуя сказать, где он спрятал оружие. Он «признался», что зарыл его в землю под тополем около какой-то железнодорожной станции. Он при этом подумал, что такое «признание» даст ему шанс на побег. Полицейские, обманутые им, посадили его в поезд и направились к тому месту, где он «закопал» оружие.
Когда поезд мчался, он уничтожил двух полицейских-конвоиров наручниками, в которые они его заковали, и выскочил из поезда на ходу. Ползком добрался он до Калуня и связался с революционной организацией. Здесь товарищи с трудом сняли с него наручники, распилив их напильником.
Даже после такого страшного испытания он снова направился в Гунчжулин, когда хоть немного поправился. Там он на сей раз был схвачен японскими полицейскими. Гунчжулин был сеттльментом, который японцы отняли у Китая, и находился под их контролем. Хен Дэ Хон стойко боролся и на суде. Он был приговорен к пожизненному заключению, изнывал в Содэмунской тюрьме в Сеуле и умер от недуга, нажитого в результате варварских пыток японских палачей…
Вступая в 30-е годы, группа Ли Чжэ У выросла до нескольких десятков человек. В результате их усилий в Чанбае появились одна за другой антияпонские организации, создались в каждой деревне школа и вечерние курсы, часто проводились ораторские конкурсы, художественные представления и спортивные соревнования, что повысило революционный энтузиазм у населения.
В такой момент японские империалисты с целью заманить группу Ли Чжэ У инсценировали фарс, заслав в одно корейское село вооруженный отряд, переодетый в банду разбойников, и разграбив жителей села. Но группа Ли Чжэ У не попалась на эту удочку врага, так как мы заранее предупредили ее, чтобы она остерегалась банды разбойников. Было лишь частичное столкновение и ранено было несколько человек, но стычка эта не развернулась в большой бой.
Однажды войска реакционной военщины, вступившие в сговор с бандой разбойников, организованной японцами, внезапно налетели на вооруженную группу Ли Чжэ У. Группа понесла серьезный ущерб: Пак Чжин Ен погиб смертью храбрых в бою, а Ли Чжэ У, к несчастью, был схвачен.
Чтобы смыть позор смертью, Ли Чжэ У уколол себе шею кухонным ножом, даже будучи связанным, но своего не добился. Он тут же был передан в руки японской полиции, перевезен в Сеул, приговорен к смертной казни и вскоре погиб в тюрьме.
