Ознакомительная версия.
На том предматчевом банкете, который я вспоминал, старшему тренеру команды ЦСКА Константину Борисовичу Локтеву было задано много вопросов, и, в частности, его спросили, согласен ли он с тем, что предстоящий поединок – это, в сущности, матч на первенство мира между клубными командами. Ведь «Филадельфия Флайерс» – обладатель Кубка Стэнли двух последних лет и, стало быть, сильнейшая команда Северной Америки, а москвичи – обладатели Кубка европейских чемпионов, девятнадцатикратные чемпионы СССР и общепризнанный многолетний лидер хоккея на европейском континенте.
Константин Борисович ответил, что он отнюдь не склонен переоценивать значение предстоящего поединка.
– Во-первых, для ЦСКА завтрашняя игра не такое событие, как для «Флайерса», ведь это лишь один, всего лишь один матч из серии. Во-вторых, армейцы ставили себе цель выиграть не одну какую-то встречу, а всю серию в целом, и цели своей уже достигли. Накануне последнего поединка в трех проведенных матчах советские хоккеисты набрали пять очков из шести возможных – выиграли у «Нью-Йорк Рейнджерс» – 7:3, у «Бостон Брюинз» – 5:2 и сделали ничью с «Монреаль Канадиенс» – 3:3, и потому последняя игра уже никак не влияет на общий исход всего турне ЦСКА по Северной Америке. Кроме того, у нас нет никаких оснований особо выделять игру в Филадельфии: в конце концов клуб Монреаля, семнадцатикратный обладатель Кубка Стэнли, да и команда Бостона более прославлены. В-третьих, к матчу на первенство мира, – сказал наш тренер, – специально готовятся, мы же на полную мощь, с максимальной отдачей сил и нервной энергии провели все предшествующие матчи и даже потеряли в них двух центральных нападающих ведущих звеньев – Владимира Петрова и Виктора Жлуктова и защитника Геннадия Цыганкова, который в паре с Владимиром Лутченко в трех предыдущих матчах не позволил канадцам забросить ни одной шайбы. В-четвертых, – продолжал Локтев, – вся серия – это, в сущности, подготовка к Олимпийским играм, которые начнутся через три недели. Для любого спортсмена Олимпиада – это громадное событие, которого ждут, к которому готовятся многие годы. И наконец последнее – предстоящий матч никак нельзя рассматривать как первенство мира хотя бы потому, что титул сильнейшего надо оспаривать в равных условиях – или на нейтральном поле, или в серии из четырех – шести матчей, сыгранных на льду каждого соперника.
Наши хозяева были разочарованы таким ответом. Слишком большие надежды возлагали они на этот матч, ведь победа «Филадельфии Флайерс» должна была реабилитировать профессиональный хоккей в глазах его многочисленных поклонников. Оба советских клуба – и «Крылышки» и ЦСКА – выиграли свои турне. Профсоюзные хоккеисты одержали три победы и проиграли только один матч. Мы, как я уже говорил, набрали к приезду в Филадельфию пять очков из шести возможных. И это, конечно, потрясло спортивную общественность Северной Америки. В одной газете задавался вопрос, не русские ли в конце концов изобрели хоккей. В другой после нашей победы в Нью-Йорке через всю страницу звучал призыв: «Отдайте им Кубок Стэнли, пусть только уедут домой!»
И вот теперь – последний шанс НХЛ.
Разумеется, мы знали, что нам противостоит чрезвычайно сильный клуб. Разумеется, мы хотели выиграть. Но в то же время понимали; что силы уже во многом не те, что были накануне первого матча. В сущности, Суперсерия практически существовала только для «Крыльев Советов» и ЦСКА, в то время как американские и канадские клубы проводили лишь по одной игре и имели возможность заранее изучить нас, посмотреть, как мы действуем в атаке и обороне, как строим контратаку, как защищаемся в меньшинстве. Для нас же каждый соперник был загадкой, величиной неизвестной. Добавьте к этому, что в спорте успех во многом зависит от душевного подъема, от страстности, с которой борются за шайбу или за мяч соперники, и вы согласитесь, что собраться на один-единственный матч проще, нежели на четыре, сыгранных за короткое время. А ведь каждый из наших партнеров был достаточно авторитетным, и одолеть его нам хотелось не меньше, чем клуб «Филадельфия Флайерс».
Естественно, что к последнему матчу мы были уже весьма потрепаны, но эти потери были, так сказать, естественными, неизбежными, поскольку в хоккейной игре, даже самой корректной, может случиться всякое. А тут еще за океаном играют во многом в другой хоккей, нам непривычный, и поэтому накануне серии была достигнута договоренность, что матчи будут корректными, что печальные случаи, имевшие место во время встреч со сборной Канады в 1972 году и во время игр с командой Всемирной хоккейной ассоциации (ВХА) в 1974-м, не повторятся.
Мы предупредили, что можем прекратить матч и даже прервать серию, если хоккеисты НХЛ нарушат соглашение и предложат нам вместо хоккея одну из разновидностей бокса на льду. На мой взгляд, все наши соперники до игры в Филадельфии придерживались соглашения, и если случались все-таки у северо-американских команд отступления от договоренности, то они не носили злостного характера. И вдруг такой дикий взрыв страстей!
Переводчик команды знакомил нас с местной печатью, с прогнозами на каждый матч и на всю серию, и мы знали, какое громадное значение придается заключительному поединку. Однако все же полагали, что это будет корректная игра, такая же, как в Нью-Йорке, Монреале и Бостоне. Еще накануне наших первых матчей канадская печать, обсуждая предстоящую «встречу в верхах на льду», обращала внимание на необходимость соблюдения корректного поведения спортсменов и называла самым позорным эпизод, который произошел в 1974 году во время матчей советских хоккеистов с командой ВХА, когда Рик Лей ударил меня после свистка, извещавшего о конце периода. Но я понимал, что соображения прессы – одно, а канадская хоккейная практика – другое.
Я понимал, что мне будет нелегко, и заметка из «Филадельфии Дейли Ньюс», гласящая, что «в воскресенье они встретятся снова, Бобби Кларк против Валерия Харламова – ЦСКА против «Филадельфии Флайерс», говорила о многом.
В НХЛ и ВХА немало «звезд». Наша публика видела Кена Драйдена и Бобби Халла, Горди Хоу и Фила Эспозито, Питера Маховлича и Бобби Кларка, Ги Лапойнта и Ивэна Курнуайе. Но самый знаменитый, самый сильный игрок в истории профессионального хоккея – защитник Бобби Орр. Сожалею, что я так и не увидел Орра в деле: бесконечные операции колена замучили этого выдающегося хоккеиста. Впервые против советских мастеров Бобби сыграл лишь в сентябре 1976 года, когда по необходимости должен был остаться в Москве, в госпитале. Так вот, накануне матча в Филадельфии Кларк, вспомнив Орра, подлил масла в огонь. Он писал: «Харламов? Поскольку Бобби Орра на льду нет, то он, возможно, лучший игрок, которого вы когда-либо увидите. Я не могу описать, как он хорош. Он быстр, у него множество финтов, он выполняет их на высшей скорости. Он умеет все. Он так же быстр, как Ивэн Курнуайе. Но Курнуайе не может контролировать шайбу настолько же хорошо, как Харламов…» Потом, когда ван Имп и его партнеры начали «охоту», я думал, что они внимательно читали рассказ Кларка о хоккеистах ЦСКА.
Ознакомительная версия.
