И абрикос колючий под окном - Наталья Тимофеевна Касьянова

тут сами как-нибудь,

Нам некогда в окно взглянуть,

С утра – такая суета!

Покой для нас – одна мечта.

(2015 год)

На казенном табурете

Я стихи пишу о лете.

Про любовь и облака,

А в душе моей тоска.

Лето кончилось, и вновь

Пишу про осень и любовь.

Как всегда, на табурете,

Изливаю грусть в куплете.

Табурет привык и ждет.

Вот уж скоро Новый год,

Снег, мороз трещит и вновь

Сочиняю про любовь.

Жду, когда весна придет

И надежду принесет,

А пока, на табурете,

Жгу тоску свою в куплете.

(2015 год)

Я расскажу сегодня про любовь.

По правде, я-рассказчик-то не очень.

Любовь – это когда играет кровь…

И не смотря на возраст, меду прочим.

Я так люблю, когда горят глаза,

Когда моя стрела пронзает сердце.

От умиленья катится слеза…

Подайте мне скорее полотенце.

На мне огромная ответственность лежит,

Ведь не всегда любовь взаимною бывает.

Когда стрела из лука мимо пролетит

Или «объект» в тумане, вдруг, растает.

Короче так, чтоб смог я поразить

Две цели вовремя и очень метко,

Старайтесь чаще рядышком ходить.

Ты слышала меня? Скажи мне, детка.

Я – Купидон! Амуром многие меня зовут.

Стрелой своей несу любовь и наповал сражаю.

Ах! Сколько женщин классных вижу тут!

Все ждут меня давно! Я точно знаю.

От нежности сердец влюбленных тает снег.

Слова любви нам не забыть вовек.

От нежных слов кружится голова.

Пока жива любовь, нам не нужны слова.

(2016 год)

Сижу на тумбочке и думаю о жизни…

Другого времени, конечно, не нашлось…

Смотрю вокруг я с выраженьем кислым,

И этой дряни мне хлебнуть пришлось.

Противно, правда, мерзко и отвратно…

Но ничего, поборемся еще!

Мне б только доползти домой, обратно,

А там найдется крепкое плечо.

Я думаю, такой пинок от жизни

Бежать поможет долго, далеко.

И с выраженьем, даже пусть и кислым,

Решу проблемы все свои легко.

(2016 год)

Будь внимательней, народ!

На промзоне шмон идет.

Ищут кружки, как «запрет»,

Здесь ведь и воды-то нет.

Под запретом – сигареты,

Спички, хлебушек, конфеты.

Их понять, увы, не сложно,

Здесь работать только можно.

Без обеда, сверхурочно.

Будет «база» – это точно!

Выходные – под «запрет»,

Их и так давно уж нет.

Телевизор ни к чему,

Легче мозгу твоему.

Новости здесь под «запретом».

Меньше знаешь – лучше это.

Под «запретом» и спецчасть,

Нам за зону не попасть.

Не узнаешь про отправку,

Не возьмешь для дела справку.

Здесь работать – только нам,

Немым, покладистым рабам.

Это нам, конечно, можно!

А зачем, понять не сложно.

(2017 год)

Я устала маяться, не могу уснуть.

Что-то не читается, лень в окно взглянуть.

Отчего не радует роща за окном?

Предосвобожденческий, говорят, синдром.

То заплакать хочется, то козой скакать,

То болтать без умолку, то в ответ молчать.

Предосвобожденческий, этот вот синдром,

Превращает жизнь мою в форменный дурдом.

Прекратить мне хочется этот балаган.

Давит ожидание, бьет мне по мозгам.

Поскорей бы минули эти десять дней,

И синдром излечится свободою моей.

Предосвобожденческим, радостным деньком

Я покину этот истинный дурдом.

Пусть простят мне горькие, грубые слова,

Но от ожидания – кругом голова.

Почему так медленно тянутся деньки?

Ведь в тоске, порой, они очень нелегки.

Предосвобожденческий, муторный синдром…

Поскорей вернуться бы в милый сердцу дом.

(2017 год)

А сегодня – новая забава!

Перенос теплицы на руках.

Весь каркас теплицы из металла.

Видно, силы нет совсем в мозгах…

Главное – заставить этих женщин,

Показав им, что такое власть.

Автокраном, может быть, и легче…

Но дороже. Денег жалко… Страсть!

Ну, а бабы, да еще и зэчки,

Одолеют, если есть приказ.

Выдать аспирина из аптечки!

Или дубинала… Хоть сейчас!

(2017 год)

Как выбраться из этой переделки?

Как в этом сумасшедшем доме жить?

По сотни раз контрольные проверки,

Стоим по часу. Некуда спешить!

Пора, наверное, носить с собою стулья,

Чтоб на плацу сидеть, а не стоять.

Здесь книжку, «счетовода» карауля,

Мы сможем за проверку прочитать.

Такое ощущение, порою,

Что это развлечение для нас.

Мы, на плацу общаясь меж собою,

Решаем многие вопросы в этот час.

Кому-то нужно новости поведать,

Кому-то про посылки рассказать,

Одни уже успели пообедать,

Другие – завтрак продолжают ждать.

Так жить, поверьте, не для слабонервных.

Здесь юмор, как защитная стена.

От разных травм, телесных и душевных,

Задорным смехом бережет она.

(2017 год)

Для «лохматых» жадных рук

Нет достойных лиц вокруг.

Надоеды, наглецы,

Бестолковые глупцы.

Есть родня и окруженье,

«Царственное» приближенье.

Остальные – подождут.

Раз послали, пусть идут.

Пристают к «царям» с работой,

Нагружают их заботой,

Но «лохматая» рука

Защищает их слегка.

В звании повысить сможет,

Дать «царям» повыше должность,

Надоедливых – к ногтю.

Все устроит «по-путю»

Вот бы лапе той «лохматой»,

Размахнувшись, дать лопатой.

Чтоб работою своей

Озадачить их, «царей»

(2017 год)

Жил на свете генерал – дебошир и бабник.

От него весь двор страдал,

В отпуск царь его послал,

Наступил для всех придворных праздник.

Генерала провожали все,

И в дорогу дружно собирали.

Фотографии во всей красе,

Очерки на первой полосе,

Чтобы все об отпуске узнали.

Город в ожидании затих,

Из цветов дорогу устилая.

Кто-то прочитал прощальный стих,

Не стыдясь при этом слез своих,

Дебошира в отпуск провожая.

Генерал бровями поводил,

Оглядев на проводы пришедших.

Вдруг, сказал, точнее же спросил:

«Вас оставить мне не хватит сил.

Как же можно бросить сумасшедших?

Вы же тут загнетесь без меня.

Вот, уже смотрю и заскучали.

Так что, уведите прочь коня.

Стол накрыт. Не тратьте время зря!

Девок мне! Да поживей! Что стали?

Вижу я, как любите меня.

Так не будем нынче расставаться!

Вам скучать теперь не дам и дня,

Вы теперь мне ближе, чем родня.

Даже если бью, то бью, любя…

От души и для взаимопониманья»

(2017 год)

Нет тепла, постель сырая,

Дождь идет который день,

Мерзнешь, даже засыпая.

Мы не бабы, мы – кремень!

Нам ли, бабы, обижаться?

Ведь у нас все хорошо!

Так что, надо постараться,

Крепануться, если что.

Чтоб пальто быстрее сохло,

На себе его суши.

Ни одна