Но хотя сей толико вожделенной густоты и производимой ею тени еще нет, но сие нимало не мешает любителю натуры с удовольствием гулять в лесочках таковых в сие время. Есть множество предметов, кои новизною своею его не меньше увеселить и, когда не телесное зрение его, так по крайней мере умственные взоры собою занять и утешить могут. И одни уже лозы и березы в состоянии подать ему многие поводы к размышлениям, во-первых, видит он кыточки, уже обваливающиеся, а на вторых хотя висящие, но власно как оживотворенные и подобие некаких прекрасных желтых испещренных червяков на себя восприявших. Он любуется не только наружными их прекрасным видом, но, устремляя на них и умственный взор, приводит себе на память все то, что ему о устроении на деревьях сих кыточек потом известно, на какой конец они устроены и всякой год натурою производятся и какие действия они в сие время производят. Он останавливается, устремляет на сих свой взор, отыскивает другие, едва зародившиеся между листьями, чудится непостижимому устроению и распоряжению натуры, рассуждает об них и от удивления восклицает «О глубина премудрости! О чудные дела натуры! Может ли кто прямо постигнуть оные. Какое око смертных в состоянии проникнуть во все то, что теперь с обеими сими кыточками при моих глазах происходит! Здесь вижу я одни висящие и, по-видимому, ничего не делающие. Единое только то мне приметно, что они растрескались, раздались, и некакая тонкая желтая пыль покрывает некоторые наружные части оных. А тамо вижу другие, совсем от них удаленные маленькие зеленые и, по-видимому, едва только зародившиеся и по нежности своей молодыми листками берез власно как от суровости воздуха укрытыми. Казалось бы, что между обоими ими не было ни малейшего сообщения, но о сколь мало знаем мы все таинства натуры и сокровенные ее делопроизводствы! Тако кажется только с наружного вида, тако думают только умы простых смертных, но ведающие несколько более смотрят на сие уже иными глазами. Им известно, что в самое сие время происходит между обоими сими кыточками некакое таинственное и некакому уму смертных непостижимое и весьма нужное сообщение. Они знают, что не втуне сии большие кыточки теперь в самое то время развертываются, расцветают и нежною пылью покрываются, когда другие едва только зародились. Им известно, что на сии новозародившиеся назначено попадать вышеупомянутой желтой пыли с первых и больших кыточек, что доставлять должны сию пыль на них ветры и насекомые, что пыль сия производит там собою неизвестные хотя нам и таинственные однако такие действия, через которые в сих вновь родившихся кыточках оплодораживаются и получают основания свое будущие семена берез, долженствующие родиться в сих кыточках и созреть чрез несколько недель после сего времени. Они ведают, что без сего не могут родиться и быть к размножению рода своего способными семена древесные и что для самого того большие кыточки прежде и еще в преследующую осень на березах натурою производятся, дабы они были уже готовы и к сему времени поспеть и цвесть могли. Но кто научил их в самое сие время расцветать, когда те к принятию на себя пыли сделаются готовыми, и не чудное ли распоряжение? Не успеет только сего таинственного сообщения произойтить, как первые, то есть большие с дерев как произведенное свое дело и более уже ненадобным, обвалятся, так как вижу я теперь происходящее то же с лозовыми кыточками.
В сих и подобных сему размышлениях упражнялся я, любезный друг, долгое время, гуляя в своем садовом лесочке и красотами натуры веселяся; до коль навеселившись до избытка, возвратился в дом и сел писать к тебе все выше сего сказанное, как теперь уже все то окончив, скажу, что я есмь ваш и прочее».
Аквилегия — цветок семейства лютиковых.
Бильон (билион) — миллион миллионов.
Будра — цветок семейства губоцветных.
Власно — точно, ровно, будто.
Вощанка — род клеенки, ткань, пропитанная воском.
Втуне — всуе, напрасно, без пользы, без надобности.
Вящий — больший, более сильный.
Горничное тепло — от горница, т. е. комнатное тепло.
Горница в крестьянской избе — светелка, комната на чердаке, чистая половина.
Гребтить — беспокоиться, заботиться.
Дабы — чтобы, для того, к тому, с тем чтобы.
Давичная — от давича — прежняя, давишняя.
Десница — правая рука.
Жило — жилье, жилище.
Зиждителева — от Зиждитель — Творец, создатель.
Инде — иной, не этот, другой.
Колико — сколько.
Кропотаночный — от кропотать — хлопотать, заботиться, суетиться.
Кулиги дерев — кучка деревьев; клин, полоса земли с деревьями.
Кыточка — киточка — сережка березы, ольхи.
Ландкарта (нем.) — географическая карта.
Лоска — лозка — прут — ствол кустового деревянистого растения (ветла, ива, верба).
Лучонка — от луч. Здесь: лучонкою — сравнение в форме сущ. тв. п. сохранилось в народно-песенной речи. См. у Кольцова: «Молоньей, коса, засверкай кругом» («Косарь», 1836).
Малюшка — малявка.
Окончины — стекла, вмазываемые в оконницу, переплет оконный.
Паки — снова, опять, еще.
Предлежать — находиться перед чем-нибудь, предстоять.
Прострут — от глаг. простирать.
Пугушка — от пугва, пуга — пупок цветка, тупой конец, выпуклость.
Пядень, пядь — четверть аршина, расстояние между большим и указательным пальцем. Аршин — длина руки от плеча — около 71 см.
Рабатка (нем.) — сад, грядка с цветами вдоль стен, дорожек.
Ранункул (лат.) — лютик.
Распукалка — цветочная почка.
Слище, стлище — место, где стелют холст для отбеливания или лен для просушки.
Сныть — многолетнее травянистое растение семейства зонтичных.
Стебло — стебель.
Стенящая — от стенать — жалобно стонать.
Струп — сухая кора, которой покрывается рана, подживая.
Сурепица — однолетнее травянистое растение рода капусты семейства крестоцветных.
Тараксакон (лат.) — одуванчик.
Толико — столько.
ИРЛИ, ф. 537, ед. хр. 33.
В таком же стремлении следить за летучестью мыслей и чувств и «приковывать к бумаге» признавался В. Жуковский в письме к Плетневу 18 апреля 1851 г. См.: Веселовский А. Н. Поэзия чувства и «сердечного воображения». — П., 1904, с. 65.
ИРЛИ, ф. 537, ед. хр. 33, л. 324. Болотов А. Т. Продолжение описания жизни А. Болотова.
Рукопись не датирована. Временем создания «Писем о красотах натуры» следует предположительно считать начало 1790-х годов. Именно в эти годы Болотов проявляет особый интерес к натурологии и фенологии.
