Ходил в церковь на Маргарет-стрит, но внутрь не попал. Обедал и ужинал в Хэмпстеде. Читал новый роман Олдоса Хаксли[153]: нескончаемо длинный, герои те же, что и в «Шутовском хороводе», те же невнятные социальные прогнозы и унылые любовные связи, та же миссис Вивиш, тот же Колмен[154], нескончаемые прения и биология. Такой роман мог бы написать, получи он сносное образование, какой-нибудь Алек Во.
Понедельник, 8 октября 1928 года
Обедал в «Сэвиле»[155] с Гарольдом, Регги Тернером и Реймондом Мортимером[156]. Хороший обед запивали хорошим вином. Регги Тернер — очень уродливый, забавный человечек, изо всех сил старается не отстать от жизни: «Скажите, что вы и Марго Оксфорд думаете об Олдосе Хаксли?» Рассказывает истории про Уайльда и Бози[157] и про то, как, побывав у Уайльда в тюрьме, он спросил его, хватает ли ему еды. «Они бросают мне сосиски точно так же, как британцы в зоопарке бросают булки медведям». <…> Пил чай с Оливией, а когда вернулся, у Ивлин поднялась температура. Грипп, надо полагать. «Упадок и разрушение» попал в список бестселлеров. <…>
Пятница, 12 октября 1928 года
Врач, чья внешность представляет собой компромисс между мясником и ветеринаром, на основании высыпавшей на лице сыпи объявил, что у Ивлин корь. Леди Бергклир[158] заходила, пока меня не было, и порадовала дочь виноградом, цыпленком, а также сдержанно положительным отзывом о нашей квартире. Рисовал. Бедному Чепмену [Артуру Во. — А. Л.] предстоит рецензировать книгу о гориллах. За неделю продано 157 экземпляров «Упадка и разрушения», а всего — 1093. Когда доберемся до 2 000, перестану так волноваться.
Пятница, 19 октября 1928 года
За неделю продано 827 экземпляров «Упадка». Второе издание, можно считать, в кармане.
Суббота, 20 октября 1928 года
Написали из «Ивнинг стандард»; просят статью на тему: «В Англии есть молодежь. Дайте же ей ход». <…>
Понедельник, 22 октября 1928 года
Постригся и встретился с Мартином Уилсоном. К «Упадку и разрушению» относится вроде бы неплохо. От него — на выставку Майоля. Скульптура великолепна, а вот резьба по дереву оставляет желать… <…>
Пятница, 26 октября 1928 года
Дождь. Рецензирую книги, а также пишу статью про «Старость в сорок лет» для «Ивнинг стандард»; за статью обещали заплатить 10 фунтов. <…>
Вторник, 30 октября 1928 года
Письмо от Чарльза Скотта Монкриффа; хвалит «Упадок и разрушение»; хочет, чтобы я нарисовал иллюстрации к его балладе. Сегодня днем ездили в Мальборо. Прекрасный солнечный день. Ивлин увлечена «Упадком» и статьями для «Ивнинг ньюс».
Пятница, 23 ноября 1928 года[159]
За две недели продано 398 экземпляров. Второго уже издания. <…>
Хэмпстед, понедельник, 19 мая 1930 года
Звонит Диксон из «Дейли мейл», просит приехать. Приезжаю. Спрашивает, не соглашусь ли я вести ежемесячную колонку; каждая статья — 15 гиней. Говорю «да». Не успеваю вернуться в Хэмпстед, звонит снова, просит немедленно приехать: меня хочет видеть главный редактор. Переодеваюсь в вечерний костюм, еду. Главный редактор интересуется, не соглашусь ли я вести еженедельную колонку. Говорю: «Да». «А не подпишите ли, — спрашивает, — с нами договор о том, что три месяца не будете писать в другие газеты?» — «Должен, — отвечаю, — спросить Питерса»[160]. — «Какую минимальную сумму вы бы хотели получать?» — спрашивает. Если бы дали пятнадцать фунтов, я был бы на седьмом небе от счастья. Называю двадцать. Он на седьмом небе от счастья. Еду в «Савой», звоню Питерсу: «Называйте двадцать пять». Потом выпиваю и еду ужинать в Рэднор-плейс. <…>
Вторник, 20 мая 1930 года
Питерс уговорил Диксона заплатить тридцать фунтов, отчего мой годовой доход, пусть временно, достигнет 2 500 фунтов. Что вселяет некоторый оптимизм. «Уикэнд ревью» настойчиво напоминает про статью, которую я обещал им написать и забыл. Обед в «Плюще» с Джонатаном Кейпом[161] и моим американским издателем. Заходил к Оливии <…> Вечеринка с коктейлями у Сирила Коннолли[162]. <…> Написал статью в «Уикэнд ревью». Очень плохую.
Среда, 21 мая 1930 года
Вечеринка с коктейлями у Сесил Битон. Ужинал с Элеанор Смит[163] в «Куальино», оттуда — в кино, из кино — в «Эйфелеву башню». Вернулся и сел за статью для «Дейли мейл». Пишу о лесбиянках и запоре.
Понедельник, 26 мая 1930 года
Родители уехали в Мидсомер-Нортон. Обедал с Энн Талбот в «Куальино». Обед так себе. Вернулся за письменный стол. Ужинал в «Уолдорф» с моим американским издателем. После ужина — в театр «Савой». Подхожу к кассе и говорю: «Я — Ивлин Во. Посадите меня, пожалуйста». Сказано — сделано.
Посмотрел два последних действия «Отелло» с Робсоном[164]. Постановка безнадежно плоха, но его черное, открытое, простецкое лицо мне нравится. Будь он умнее, вся эта дурацкая сцена с носовым платком выглядела бы куда менее убедительно. <…>
Среда, 28 мая 1930 года
Почти весь день читал первую часть «Истории последних Медичи» Эктона. Сочинение в высшей степени неудовлетворительное, прославит его ничуть не больше, чем роман. Напыщенно, банально, продираешься через запутанные, безграмотные описания. Временами проскакивает искра дарования, ему свойственного, но по большей части — уныло. <…>
Суббота, 31 мая 1930 года
Дважды ходил в кино и прочел несколько страниц очень интересного труда об «Улиссе» Джеймса Джойса. Держал корректуру «Наклеек на чемоданах»; полно опечаток, которых в гранках не было. <…>
Среда, 18 июня 1930 года
<…> Пил чай в «Рице» с Нэнси Митфорд[165]. Пребывала в волнении: в воскресенье вечером Хэмиш[166] сказал ей, что ему вряд ли когда-нибудь захочется спать с женщиной. Пришлось долго объяснять, что сексуальная робость мужчинам свойственна.
Лондон, понедельник, 23 июня 1930 года
Утренним поездом из Сезинкота в Бирмингем. Побывал в картинной галерее. Валлиец, хранитель музея, спросил, не был ли валлийцем и Огастес Джон[167]. Голова персидского мальчика кисти Россетти, ранняя работа — ничего мне про нее сказать не смогли. На другие картины Россетти не похожа абсолютно. Обедал с Генри, потом — на его фабрику, где видел медное и железное литье. Был совершенно потрясен сноровкой рабочих. Ничего общего с массовым трудом или механизацией — чистое искусство и ремесло. Особенно красива медная отливка: зеленый расплавленный металл из докрасна раскаленного котла. Вернулся в Лондон и переехал к Ричарду.
