Картина, нарисованная здесь, выглядит намного убедительнее летописной. Источник объективно отразил, как на самом деле происходило обращение в христианство жителей столицы, а летописец Нестор или, что более вероятно, его редакторы сгладили все углы, не желая упоминать о том сопротивлении, какое оказало население Киева акции крещения. Сильное сопротивление введению христианства оказывали и жители остальной территории Руси.
Решив сделать христианами новгородцев, Владимир и Добрыня полагались на их поддержку, так как считались в городе своими людьми. Добрыня к тому же являлся новгородским посадником, там же в просторном доме жила его семья. Но этим надеждам не суждено было осуществиться.
Как только горожанам стало известно, что к ним идут Добрыня и воевода Путята с попами и войском, они собрались на вече, где учинили великий шум и ропот. Волхв Богомил призвал народ не пускать непрошеных гостей и не давать своих богов на поругание. Решено было выставить побольше людей для защиты города. Чтобы отрезать подходы к нему с посадской стороны, разобрали мост через Волхов, а со стороны, обращенной ко рву, спешно сооружали новые земляные насыпи с частоколом.
Подойдя к Новгороду, Добрыня понял, что взять город приступом будет сложно. Тогда он принялся уговаривать новгородцев покончить дело миром. Новгородцы в ответ начали обстреливать противоположный берег из камнеметных орудий, вызвав переполох в стане противника. Все попытки дружины Добрыни переправиться через Волхов и высадиться на боярской стороне ни к чему не привели.
Защитой города продолжал руководить волхв Богомил. Ему помогал тысяцкий Угоняй. Он успевал появляться во многих местах, призывая людей стоять насмерть за старую веру и старые порядки. Возбужденные его речами горожане бросились к дому Добрыни, убили многих домочадцев и сожгли дом.
Тем временем, прибывший сюда епископ-корсунянин, ходил по домам посадской стороны и уговаривал жителей принять крещение. Ему удалось обратить в новую веру несколько десятков горожан, но этого было явно недостаточно.
Добрыня же, узнав о гибели своих домочадцев, перешел к решительным действиям. Дождавшись ночи, он снарядил пятьсот воинов под началом Путяты, поручив им переправиться на лодках на другой берег Волхова. Ночью, переплыв реку, отряд ворвался в город, захватил зачинщиков бунта и доставил их к Добрыне.
Наутро разгорелась жестокая битва новгородцев с дружиной Добрыни. В такой ситуации Добрыня приказал поджечь дома на боярской стороне, где проживала основная часть населения. Увидев, что огонь охватил большинство жилищ (дома строились из дерева), люди бросились спасать свое имущество, и сопротивление прекратилось. Новгородская боярская верхушка согласилась на мир с Добрыней и крещение населения города.
Статую Перуна Добрыня порушил самолично, изрубив ее топором, после чего, обращаясь к толпе, сказал: «Нечего вам их жалеть, если они сами себя защитить не могут. Нет вам от них никакой пользы!»
Покончив с языческими идолами, Добрыня принялся за крещение новгородцев. Правда, входить в холодные воды Волхова желающих не находилось. Тогда строй дружинников стал теснить людей к берегу и сталкивать их в воду. Тем, кто выходил из реки и поднимал руку, надевали на шею крест, а тех, кто пытался бежать, хватали и снова бросали в Волхов. Только тогда, когда таким образом искупалось значительное количество людей, Добрыня объявил, что крещение состоялось и что в Новгороде остается на служение епископ Иоаким, подчиненный Киеву. Так новгородцы стали христианами.
Введение новой веры встречало повсеместно стойкое сопротивление населения. В Поволжье, вятских землях, в Приильменье вспыхивали восстания смердов и городских низов, возглавляемые волхвами. Истребляя каждого, кто упорствовал в языческих обычаях, церковь надеялась жестокостью, «огнем и мечом» искоренить «поганьские» привычки. Вплоть до XVII ст. ею давались строжайшие указания о том, чтобы все жители «пересташа рекам и озерам требы класть, дуплинам древянным ветви и убрусы обвешивати и им поклонятися…»
Владимир, завершив крещение киевлян, занялся закреплением христианского вероучения в среде новообращенных. Первым, и, пожалуй, главным шагом в этом направлении, стало строительство христианских храмов в городах и селах на местах бывших языческих капищ. В «Повести временных лет» сообщается, что Владимир Святославич после проведения массового крещения киевлян «…приказал рубить церкви и ставить их по тем местам, где прежде стояли кумиры. И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна и другие, и где творили им требы князь и люди. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов и приводить людей на крещение по всем городам и селам». Князь и его приближенные понимали, что закрепление в сознании бывших язычников новой веры невозможно без христианских храмов, где священники могли бы вести ежедневную, активную пропаганду христианства. И поэтому церкви на Руси в княжение Владимира, согласно различным источникам, строятся во многих местах. Причем, вероятно, это строительство велось высокими темпами. Например, летопись под 989 г. записывает: «…жил Владимир в христианском законе, и задумал создать церковь Пресвятой Богородице, и послал привести мастеров из Греческой земли. И начал ее строить, и, когда кончил строить (996 г.), украсил ее иконами, и поручил ее Анастасу Корсунянину, и поставил служить в ней корсунских священников, дав ей все, что взял перед этим в Корсуни: иконы, сосуды и кресты». Но не только церковную утварь Владимир подарил церкви. Посетив ее при освящении, он сказал: «Даю церкви этой святой Богородицы десятую часть от богатств моих и моих городов». В памяти людей эта церковь сохранилась под названием Десятинной. «И устроил в тот день праздник великий боярам и старцам градским, – завершает свое повествование летописец, – а бедным роздал много богатства».
Под 996 г. в летописи мы также встречаем интересное сообщение о строительстве церкви Преображения в Василёве, на том месте, где Владимир под мостом, «избегнув опасности» от печенегов, «точно построил церковь и устроил великое празднование, наварив меду триста мер. И созвал бояр своих, посадников и старейшин из всех городов и всяких людей много, и роздал бедным триста гривен. Праздновал князь восемь дней, и возвратился в Киев в день Успенья Святой Богородицы, и здесь вновь устроил великое празднование, сзывая бесчисленное множество народа. Видя же, что люди его христиане, радовался душой и телом. И так делал постоянно».
Храмы в то время на Руси строились из дерева, и на их строительство уходило не много времени. По крайней мере, Титмар Мерзебургский отмечал, что только в Киеве в 1018 г., т. е. до вступления на киевский стол Ярослава, сына Владимира, насчитывалось более 400 христианских храмов. А Никоновская летопись говорит, что во время пожара в Киеве в 1017 г. сгорело более 700 церквей.
