И не пишется, и не поется
Как счастье зыбко!.. Опять ошибка – к/ф «Один из нас»
Нет рядом никого, как ни дыши – посвящение М. Влади
Нынче в МУРе все в порядке
Один чудак из партии геологов
Она была чиста, как снег зимой – к/ф «Один из нас»
Подумаешь, с женой не очень ладно
Пословица звучит витиевато
Посмотришь – сразу скажешь: это кит
Реже, меньше ноют раны
Сколько слухов наши уши поражает
Смеюсь навзрыд, как у кривых зеркал
Сон мне снится: вот те на
Сто сарацинов я убил во славу ей
Ты идешь по кромке ледника – памяти М. Хергиани
Я уверен, как ни разу в жизни
Я не волнуюсь и не трушу
Я не люблю фатального исхода
Я самый непьющий из всех мужиков
1970 годБлагодать или благословенье
Боксы и хоккеи – мне на какого черта
Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе
В одной державе с населеньем
Вот ведь какая не нервная
Вот и настал этот час опять
Вот послали нас всем миром, мы и плачем
В прекрасном зале Гранд-Опера
В тайгу на санях на развалюхах
Долой дебаты об антагонизме – посвящение В. Дунскому и Ю. Фриду
Если болен глобально ты – посвящение Г. Ронинсону
Здравствуй, «Юность», это я
Как в селе Большие Вилы
Как спорт поднятье тяжестей не ново
Капитана в тот день называли на «ты»
Когда я спотыкаюсь на стихах
Комментатор из своей кабины
Лошадей 20 тысяч в машинах зажаты – экипажу теплохода «Шота Руставели»
Может быть, моряком по призванию
Надо с кем-то рассорить кого-то – 23 марта
Нараспашку при любой погоде
Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты
Не покупают никакой еды – август
Нет меня, я покинул Расею
Нет острых ощущений – посвящение В. Абдулову
Но боже, как же далеки
Оплавляются свечи на старинный паркет – к/ф «Дела давно минувших дней»
Покидаем теплый край навсегда – зима 1970—1971
Полководец с шеею короткой
Пытаются противники рекорды повторить
Разбег, толчок – и стыдно подниматься
Свет Новый не единожды открыт
Товарищи ученые, доценты с кандидатами
У вас все вместе – и долги, и мненье
Целуя знамя в пропыленный шелк
Чтоб не было следов, повсюду подмели («Горизонт»)
Эврика! Ура! Известно точно
Я весь в свету, доступен всем глазам
Я все чащу думаю о судьях
Я несла свою беду («Беда») – к/ф «Жизнь и смерть дворянина Чертопханова»
Я первый смерил жизнь обратным счетом – посвящение Ю. Гагарину
Я скачу, но я скачу иначе
Я скачу позади на полслова
Я склонен думать, гражданин судья
Я стою. Стою спиною к строю
Я твердо на земле стою
1971 годБудет так: некролог даст «Вечерка»
Видно, острая заноза – сп. «Живой»
Вот в плащах, подобных плащ-палаткам
Вот она, вот она, при свечах тишина
Всем на свете выходят сроки – к/ф «Морские ворота»
Все было не так, как хотелось вначале
В восторге я! Душа поет!
В голове моей тучи безумных идей
Да, сегодня я в ударе, не иначе – посвящение Л. Яшину
Есть телевизор, подайте трибуну
Зарыты в нашу память на века
Иногда как-то вдруг вспоминается
Истома ящерицей ползает в костях
Миф этот в детстве каждый прочел
Мне бы те годочки миновать
Мне в ресторане вечером вчера – зима 1971—1972
Не надо, братцы, мелочиться
Нет прохода, и давно, в мире от нахалов
Неужели мы заперты в замкнутый круг – к/ф «Черный принц»
Общеприемлемые перлы
Он вышел. Зал взбесился на мгновенье
Отбросив прочь своей деревянный посох
Парад-алле! Не видно кресел, мест
Произошел необъяснимый катаклизм
Так дымно, что в зеркале нет отраженья
Так случилось – мужчины ушли – к/ф «Точка отсчета»
Хорошо, что за ревом не слышалось звука
Что случилось? Почему кричат?
Шагают актеры в ряд
Это смертельно почти, кроме шуток
Я бегу, топчу, скользя
Я все вопросы освещу сполна
Я оглох от ударов ладоней
1972 годБегают по лесу стаи зверей – т/ф «Люди и манекены»
Вдоль обрыва, по-над пропастью – к/ф «Земля Санникова»
В заповеднике, вот в каком – забыл («Козел отпущения»)
Все года и века, и эпохи подряд – к/ф «Земля Санникова»
В нас вера есть, и не в одних богов!
В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха («Горное эхо»)
Жил-был один чудак – посвящение А. Галичу
За нашей спиною остались паденья, закаты («Черные бушлаты»)
Как по Волге-матушке – сп. «Необычайные приключения на волжском пароходе»
Куда идешь ты, темное зверье
Кузькин Федя сам не свой – к 8-летию Театра на Таганке
Мишка Шифман башковит
Мосты сгорели, углубились броды
Мы манекены, мы без крови и без кожи – т/ф «Люди и манекены»
Неужели мы заперты в замкнутый круг? – к/ф «Черный принц»
Он не вышел ни званьем, ни ростом («Канатоходец»)
От границы мы Землю вертели назад («Мы вращаем Землю») – сп. «Пристегните ремни»
Проделав брешь в затишье
Проложите, проложите хоть тоннель по дну реки
Прошла пора вступлений и прелюдий
Прошу прощения заранее
Только прилетели – сразу сели («Честь шахматной короны», часть 2-я)
Шут был вор: он воровал минуты – посвящение Л. Енгибарову
Я вам мозги не пудрю («Тот, который не стрелял»)
Я вышел ростом и лицом («Водитель „МАЗа“)
Я кричал: «Вы что там, обалдели?!» («Честь шахматной короны», часть 1-я)
Я полмира почти через злые бои
Я только малость объясню в стихе
Я шагал вперед неутомимо – посвящение Л. Енгибарову
1973 годАх, в поднебесье летал лебедь черный – к/ф «Одиножды один»
Ах, дороги узкие, вкось, наперерез
Ах, не стойте в гордыне – к/ф «Одиножды один»
Богиня! Афродита! – сп. «Необычайные приключения на волжском пароходе»
В день, когда мы, поддержкой Земли заручась – к/ф «Морские ворота»
В дорогу – живо! Или – в гроб ложись! – к/ф «Единственная дорога»
В наш век сплошного электричества
В один присест хула и комплименты
Водой наполненные горсти
Вот в набат забили: или праздник, или
Вот в плащах, подобных плащ-палаткам
Вот твой билет, вот твой вагон – к/ф «Бегство мистера Мак-Кинли»
Вот это да! Вот это да! – к/ф «Бегство мистера Мак-Кинли»
Во хмелю слегка лесом правил я («Погоня») – к/ф «Единственная»
Все с себя снимаю – слишком душно
Все, что тривиально – сп. «Необычайные приключения на волжском пароходе»
Гули-гули-гуленьки – к/ф «Одиножды один»
Дорога сломала степь напополам – сп. «Необычайные приключения на волжском пароходе»
Дурацкий сон, как кистенем
Если где-то в глухой неспокойной ночи – к/ф «Единственная дорога»
Еще асфальт не растопило
