Ознакомительная версия.
В ответ приходят телеграммы: «Высылаю 5 тысяч рублей», «Приезжаю завтра», «Отъезд откладывается на четыре недели». Но ни деньги, ни генеральша в Вене не появляются. Несчастный уже не может заплатить за гостиницу, живет в ночлежке, просит милостыню на церковной паперти. На выручку ему приходит прихожанин, консул Российского посольства. Маркова за казенный счет отправляют обратно в Петербург. Не имея возможности найти Штейн, несчастный обращается за деньгами к Густаву Амбургеру, мужу сестры Ольги. И тот, будучи законопослушным немцем, возвращает просителю искомые 3 тысячи рублей.
Тогда же, летом 1905 года, Штейн облапошила отставного полковника Петра Арсеньева, передавшего ей в залог 4 тысячи рублей, которые она по обыкновению запечатала сургучной печатью и положила в сейф. Вскоре, узнав о репутации Ольги Григорьевны, Арсеньев потребовал деньги назад, угрожая прокурором. Ольга Григорьевна сказала, что немедленно отдать сможет только тысячу, которую и вытащила из портмоне. Убедившись, что конверт его давно распечатан, Арсеньев обратился в полицию.
Еще один способ заработка придумал светский приятель и любовник Ольги, дантист, выдававший себя за присяжного поверенного, Абрам фон Дейч. При помощи своего «юрисконсульта» она совершила весьма хитроумную операцию. 8 июля 1905 года Дейч явился к богатому коммерсанту, имевшему оптовый суконный склад на Думской улице, прусскому подданному Бенно Беккеру и попросил его одолжить госпоже Штейн 3 тысячи рублей. В подтверждение платежеспособности он предъявил Беккеру официальную бумагу из министерства иностранных дел за подписью вице-директора Бентковского, где сообщалось, что Ольга Штейн должна получить 9 июля наследство в размере 635 тысяч рублей из-за границы через государственный банк. Беккерс не устоял и дал 3 тысячи рублей, тем более что Дейч утверждал, что деньги нужны лишь на три дня, для уплаты пошлины. Вскоре пошли уверения в связи с задержкой, а через несколько недель Дейч сознался в содеянном, в подложности документов. Как потом оказалось, под это же «наследство» были взяты деньги и у других.
В России издавна была развита частная и церковная благотворительность. Особенно щедрыми жертвователями были купцы. В 1904 году фон Штейн становится членом правления Санкт-Петербургского благотворительного тюремного комитета и Санкт-Петербургского совета детских приютов.
Она объезжает дорогие магазины Невского проспекта и просит дать ей товары для благотворительных аукционов в пользу детей и заключенных. Называет дату предстоящего события, адрес зала, уверяет, что аукцион пройдет в присутствии высочайших особ. И купцы боятся ей отказать.
К этому времени Штейн переехала в роскошную квартиру на Сергиевской улице, в дом № 23. Она разъезжала по столице в блестящем экипаже с кавказцем-лакеем. В Петербурге не было ни одного крупного магазина, где ей не открыли бы солидный кредит. Штейн приезжала, выбирала вещи, отдавала распоряжение доставить их на дом со счетами. Покупки доставлялись на квартиру, а со счетами она предлагала прийти завтра. Не было причин сомневаться в этой роскошной даме, однако «завтра» тянулось годы…
11 апреля 1905 года в магазин братьев Елисеевых Штейн обратилась по телефону. У нее «по комитету» собирается много членов, нужны хорошие закуски и вина. Она просила выдать заборную книжку. В тот же день в магазин явился служащий Штейн и предъявил на официальном бланке директора правления, состоящего под Высочайшим покровительством санкт-петербургского дамского благотворительного тюремного комитета, следующее заявление: «Прошу выдать управляющему книжку на забор из вашего магазина на Невском. Жена статского советника О. Г. фон Штейн». Книжку выдали, и только за две недели по ней было забрано вин и закусок на 668 рублей 65 копеек.
15 октября Штейн приобрела 4 ковра из магазина А. Саркисбекянца на Вознесенском проспекте, а в уплату дала ордер в 1 тысячу рублей на свою, в действительности несуществующую контору. Следующим был магазин мехов фирмы «Ф. Л. Мертенс» в доме № 21 по Невскому проспекту. Роскошные горностаевые боа из магазина мошенница вскоре заложила в ломбард.
Самой популярной у купечества газетой был ежедневный «Петербургский листок». Его репортеры освещали все, даже совсем незначительные события столичной жизни.
К своему удивлению, ни Елисеевы, ни Саркисбекянц, ни Мертенс не обнаружили никаких сведений об аукционе в пользу Совета детских приютов.
Еще одно начинание Ольги Штейн – лазарет для раненых воинов на Царицынской улице (на квартире Ольги Григорьевны). Шла русско-японская война, и многие светские дамы отдавали часть своих особняков под больницы.
Хитрость заключалась в том, что в квартире на Царицынской никакого лазарета не было. Зато на помощь изувеченным солдатам охотно давали деньги. Собственно, эта затея и погубила Ольгу Григорьевну.
Вначале все шло, как обычно. Артельщиком в лазарете стал крестьянин Марк Монахов; ему было обещано 500 рублей в месяц при готовой квартире. Сумма баснословная, на месте Монахова следовало бы задуматься. Но он отдал Ольге Григорьевне 600 рублей залога и пополнил ряды несчастных потерпевших.
В январе 1905 года Штейн пригласила заведовать хозяйством лазарета еще одного человека, отставного фельдфебеля Григория Десятова, человека заслуженного и немолодого.
Десятов служил вахтером в престижнейшем Училище правоведения. Ольга Григорьевна не приняла этот факт во внимание. Училище было перворазрядным закрытым учебным заведением, вроде Лицея. В него принимались юноши из потомственных дворян. В городе воспитанники училища получили прозвище «чижиков-пыжиков» (они носили желто-зеленый мундир и треугольную шляпу, зимой – пыжиковую шапку). Училище готовило чиновников, прежде всего для министерства юстиции. Правоведы держались вместе, были дружной семьей. К 1905 году они имели огромное влияние при дворе, в столице и в России.
Предложила генеральша Десятову жалование 100 рублей в месяц и обещала устроить его единственную дочь сестрой милосердия в одну из петербургских больниц. Ну и, естественно, взяла залог. Это были все сбережения отставного фельдфебеля – 3 тысячи рублей. Дальнейшее понятно: старик обивал пороги Штейн, ничего не получил, заболел, слег и умер 16 марта 1905 года, оставив семью без всяких средств существования.
Всему городу было известно: Штейн покровительствует всемогущий Константин Победоносцев, ссориться с ним себе дороже. В суд никто из коммерсантов не подавал. Но в 1905-м Константин Победоносцев был отправлен в отставку и вскоре умер.
Ознакомительная версия.
