Взрывное развитие рыночных отношений в такой совершенно неподготовленной для этого стране, как Россия, породило феномен, который сами русские назвали «диким капитализмом». Ельцин, ничего не понимавший в экономике, по рекомендации Геннадия Бурбулиса, ранее руководившего его предвыборным штабом, а потом возглавившего группу советников президента, назначил на ряд ответственных постов группу молодых экономистов. «Молодые вояки» попытались при постоянной поддержке американских консультантов за несколько месяцев заменить систему планового хозяйства рыночной экономикой. Результаты были, мягко говоря, не слишком впечатляющими. Меры, предпринятые по настоянию тогдашнего вице-премьера по экономическим вопросам Егора Гайдара, были теоретически правильными, но совершенно не учитывали всю сложность реалий постсоветской России. Еще накануне вечером население ничего не знало о предстоящей обвальной либерализации цен. В итоге производители резко подняли цены на свою продукцию. Это привело к стремительному подорожанию практически всех товаров и услуг. Запуск печатного станка во имя такой благородной цели, как повышение покупательной способности граждан, еще больше раскрутил маховик инфляции. К тому же люди за ночь лишились всех своих сбережений. Политика, проводимая поборником радикальной рыночной идеологии Егором Гайдаром, в сущности придерживавшимся свойственной классическому капитализму прошлого века формулы «L’aisser faire»[17], привела к обнищанию значительной части населения.
В большинстве своем российские граждане пока еще доверяли правительству реформаторов и отказывались выбрать в качестве альтернативного варианта реставрацию коммунистического режима. Во второй половине 1992 года экономист из Санкт-Петербурга и член команды Гайдара Чубайс начал осуществление грандиозной «Программы приватизации». Правильно ли производился перевод государственной собственности в руки частных владельцев и дал ли он положительный эффект? По этому поводу в России до сих пор нет единого мнения.
Жители Санкт-Петербурга также ощутили на себе последствия реформаторской политики. Председатель комитета по внешним связям мэрии прилагал все усилия для того, чтобы в ситуации, когда государственный корабль в любой момент мог перевернуться и пойти ко дну, обеспечить бесперебойные поставки в город гуманитарной помощи. В 1992 году в условиях социальной нестабильности и резкого снижения жизненного уровня народа коммунисты и другие противники реформ решили, что у них есть шанс свергнуть ненавистный «ельцинский режим». Опасаясь, что на намеченном на апрель VI съезде народных депутатов хор голосов, требующих отставки президента и «корректировки» курса реформ, будет слишком мощным, Ельцин за две недели до его начала поспешил сместить с поста первого вице-премьера ненавистного подавляющему большинству народных избранников Геннадия Бурбулиса, считавшегося «серым кардиналом». Правда, в июле Ельцин назначил Гайдара временно исполняющим обязанности премьер-министра, но уже в декабре на VII съезде народных депутатов под впечатлением слухов о готовящейся коллективной антипрезидентской акции заменил его типичным представителем номенклатуры Виктором Черномырдиным. Демократы один за другим сдавали свои позиции.
В сентябре 1993 года политическая атмосфера в России накалилась до предела. Своим знаменитым указом № 1200 Ельцин решил поставить точку в затянувшемся противостоянии между ним и объединившимися вокруг председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова сторонниками радикального номенклатурного реванша. В ответ депутаты, враждебно настроенные к Ельцину, на внеочередном съезде объявили перешедшего на их сторону вице-президента Александра Руцкого исполняющим обязанности главы государства. В России в очередной раз возникла опасная ситуация двоевластия[18]. Страна оказалась на грани гражданской войны. На Западе политики содрогались от ужаса при одной мысли о том, что российские власти могут утратить контроль над ядерным оружием. В Санкт-Петербурге активизировались сторонники оппозиции, считавшие для себя делом чести рассчитаться с «окопавшимися в мэрии демократами» за позорный провал августовского путча. Но, на их несчастье, органы безопасности в городе возглавлял бывший сослуживец и друг Путина Виктор Черкесов. Ему удалось предотвратить раскол подведомственной ему спецслужбы на два враждебных лагеря.
Путин оказался как бы между двух огней. Люди из окружения Собчака, считавшие себя истинными демократами, не скрывали своего негативного отношения к Путину и никак не могли простить ему былой принадлежности к КГБ. Они откровенно возмущались тем, что мэр в сложных ситуациях все чаще полагался на профессионализм своего «министра иностранных дел», доверял ему больше, чем кому бы то ни было, и под его влиянием усвоил авторитарный стиль руководства. Реакционным силам Путин тоже не нравился. Он не скрывал, что является теперь убежденным антикоммунистом, и поэтому, как никто другой, препятствовал их возвращению во власть.
Но первый конфликт возник у Путина именно с демократами. Еще в начале своей деятельности в новом качестве в 1990 году ему пришлось оспаривать обвинения, выдвинутые двумя депутатами Ленсовета демократической ориентации. По мнению Марины Салье и Юрия Гладкова, Путин при оформлении лицензий на экспорт сырья и цветных металлов в обмен на поставки продовольствия неоднократно нарушал закон. Руководимая демократами депутатская комиссия (расследование продолжалось до 1992 года) установила факт нецелевого расходования средств городского бюджета и потребовала от Собчака немедленного увольнения бывшего сотрудника КГБ. Мэр даже не удостоил их ответом. Впоследствии выяснилось, что недостающая сумма не идет ни в какое сравнение с объемами хищений, совершенных коррумпированными чиновниками мэрии и районных администраций. Вина Путина заключалась лишь в том, что он доверился знакомым коммерсантам, обещавшим в обмен на разрешение на вывоз сырья часть полученной выручки потратить на приобретение нужных городу товаров. Как и следовало ожидать, «новые русские» не сдержали своего слова. Путин, желая загладить свой промах, решил взять местных «бизнесменов» под жесткий контроль с помощью методов, освоенных им за время службы в разведке.
Едва он начал работать в этом направлении, как тут же подвергся нападкам со стороны одного из самых ярых оппонентов Собчака. Председатель Ленсовета Александр Беляев обвинил его в намеренном подрыве устоев городского хозяйства и использовании для этого приемов, заимствованных из арсеналов спецслужб. Якобы Путин создал в Санкт-Петербурге собственную агентурную сеть для сбора компромата на городские коммерческие организации. Беляев даже утверждал, будто Путин продавал полученные сведения иностранным фирмам.
