«Послышались хлопки взрывы, грохот. Появились первые раненные» (1). «У них были мелкие травмы. Они нуждались в обработке и перевязке. Кому-то стало плохо. Мужчина потерял сознание. Его положили на матрац, занесенный из палатки. Потом он пришел в себя и смог передвигаться» (7). Девчонки и женщины бегали помогали. Медик, который был с нами также как и все мужчины начал готовиться к обороне, он и еще один паренек пытались выбить дверь в кабинет рядом со столом, чтобы туда перенести медпункт, но двери были толстые, наверное, дубовые, выбить их не удалось. Мы уже знали, что они кидают бутылки с зажигательной смесью.
«Мирные» майдановцы подготавливают «коктейли Молотова», чтобы сжигать людей в Доме профсоюзов
«Учитывая, что мы в здание вошли практически в последний момент, — рассказывает Стас, — кабинеты были заперты. Мы выбивали двери в кабинетах, чтобы тушить то тут, то там возникающие пожары и искали хоть пару огнетушителей, но лично мне не попался ни один в трёх кабинетах. Более того, в коридоре вскрыли пожарный кран с брандспойтом — но в нем не оказалось воды» (6).
Лично я видела на 2-м этаже пожарный кран, который находится недалеко от туалета, вообще без брандспойта. А в самом кране также не было воды.
Кто-то крикнул: «Бегите в туалет, нужно набирать воду». Мы кинулись в правый конец коридора, к нему мы находились ближе. За углом недалеко от окна, выходившего из коридора на улицу с боковой стороны здания, был женский туалет, мы открыли кран, вода еще была, нашли пластмассовые бутылки разных объемов и начали набирать, потом кто-то принес ведро. Когда мы бегали мимо окна кто-то крикнул: «Не подходите близко к окну они стреляют по окнам». Через некоторое время нам в окно коридора на 2-м этаже кинули бутылку с зажигательной смесью она попала между рам, стекла были толстые еще с советских времен, видимо, поэтому стекло второй рамы не было пробито. Между рамами начало загораться пламя, мы разбили стекло и начали тушить, набранной водой, очаг загорания, но вдруг загорелась штора мы быстро ее потушили и тут же начали ее срывать, чтобы она не загорелась вновь.
«Один мужчина, — рассказывает Ника, — который пришел на оборону Куликова поля с Греческой площади с перевязанной головой (просил называть его «Ленин») пытался снять дверь с петель, чтобы закрыть окно, через которое бросили первую бутылку с зажигательной смесью. Я хотела его перевязать. У него была разбита голова и текла кровь, но он мне ответил: «Не надо, некогда, сейчас не до этого» и дальше безуспешно пытался снять дверь с петель» (1).
Нам кричали не ходить близко у окна, потому что по окнам стреляют. Все бегали, пытаясь найти новые емкости и набрать еще воды.
Бандеровцы стреляют по окнам Дома профсоюза
Рассказывает Яна: «Но на 2-ом этаже воды уже не было. Я побежала на 3-й этаж — там тоже ее не было. Тогда я рванула на 1-й, оказалось, что там вода есть. Я успела набрать еще несколько ведер и принести их на 2-й этаж. Там на 1-ом этаже я видела Вячеслава Маркина, он шутил со мной. [Никто из нас и представить не мог себе, что может произойти что-то ужасное]. Это был последний раз, когда я его видела» (5).
3-й этаж
Рассказывает Света: «Я поднялась на 3-й этаж. Кабинет прямо от лестницы был открыт. Там было много людей. Они то приходили, то уходили…
Начали стрелять по окнам, выходящим на лестницу. Мы (я и еще какая-то женщина) — искали чем можно забаррикадировать окна… Все кабинеты в здании были закрыты. Плотно и четко. Подручных материалов, что пришли бы нам на помощь в открывании дверей, — ни у кого не было. Кое-как нам удалось вскрыть на 3-м этаже 2 комнаты» (8).
Бандеровец стреляет по людям в окнах
Рассказывает Николь: «Поднимаюсь на 3-й этаж. Люди на лестнице. Уже посыпались битые стекла. Не успела понять, кто их разбил и почему люди прячутся вдоль стен. Надо было бежать дальше, искать бутылки. Так и есть, нашла их на 3-ем. Воды в туалете не оказалось. Как так, была же только что. Набрать хотя бы из бачков, только их разбирать долго. А что делать, нужно расставить воду и разложить бинты» (10).
Рассказывает Света: «Пошла по 3-му этажу в правое крыло (если смотреть на Дом профсоюзов). Остановилась у окна. Снизу летели камни и «коктейли Молотова». Люди внизу бесновались и орали. Было страшно. Вдруг из дальней части этого крыла прямо в мою сторону стал двигаться парень. Откуда он вынырнул — я не знаю. Мне стало еще страшней. Захотелось убежать. Но интуиция подсказала, что если повернусь к нему спиной — будет непоправимое… Я стояла как вкопанная. У него в руках была деревянная бита и огнетушитель. Он спросил, выглядывая в окно: «Что там?» Я ответила «не знаю» и, на всякий случай, стала боком к окну и к нему. Он отдал мне огнетушитель, сказал, что-то вроде: «если что — будешь защищаться им». Тут появились еще люди, несколько пожилых мужчин и женщин (с центрального коридора, откуда и я пришла — а они только сейчас!). Я поспешила назад» (8).
«Кто-то крикнул, что на 3-м этаже плохо человеку. — Продолжает свой рассказ Инна. — Я схватила бинты и перекись и побежала со 2-го этажа на 3-й этаж в правое крыло. Центральная лестница еще не была задымлена. В конце коридора 3-го этажа, справа, лежал парень. У него не было видимых травм, но он был без сознания. Кто-то сказал, что это граната. Рядом взорвалась шумовая граната и это контузия. Парень лежал напротив туалета. В это время подошел мужчина. У него слезились глаза. Он сказал, что рядом с ним упала граната со слезоточивым газом. Я ему сказала, чтобы он немедленно промыл глаза в туалете. Но оказалось, что воды там нет. Мы все же с ним кое-как протерли ему глаза. И тут подошел парень, у которого была повреждена рука, текла кровь. Я ему налила в рану перекиси и обмотала руку бинтом.
Мы привели в чувство парня, который лежал без сознания. Он очнулся, с трудом понимая где он и что происходит парень, которого мы привели в сознание сел и в это время очень быстро стал появляться черный дым. Все заволокло дымом, я почувствовала кислый запах в воздухе. Стало нечем дышать. Я глубоко вдохнула, но потом поняла, что глубоко дышать нельзя, потому что у меня сразу закружилась голова. В этом черном дыму я не понимала где я иду, по каким коридорам» (15).
Рассказывает Лариса: «Я растерялась, Лены, с которой мы были вместе, не оказалось рядом. Я не знала, что делать, в какую сторону бежать. Поднялся страшный шум, были слышны выстрелы, а потом появился дым. Я была на 3-ем этаже, зашла в какой-то кабинет, дверь в него была выломана. С улицы доносились вопли ликования, «майданные» речевки. Нас поджигали и радовались тому» (9).
