- А в этом нет необходимости! - возразил я. - Мы просим сменить нас севернее Даугавы и дать возможность собрать между городами Балдоне и Елгава кулак из двух армий и нескольких корпусов...
- Чтобы одновременно с Третьим Прибалтийским фронтом двинуться на Ригу с юга? - подхватил мою мысль Говоров. - Да, этим вы помогли бы и Баграмяну, лишив противника возможности перебрасывать соединения из-под Риги к Клайпеде. Это верно. Я - за такое решение. Думаю, и Ставка не будет возражать. Вот только какими войсками сменить ваши две армии севернее Даугавы?
- На левом фланге Третьего Прибалтийского фронта во втором эшелоне наступает пятьдесят четвертая армия. Может быть, ею? - спросил я.
- Она еще не укомплектована людьми и вооружением. Ставить ее в первый эшелон рискованно, - заметил генерал-лейтенант Гвоздков.
Мы обратились к карте.
- Смотрите, - повел я карандашом, - протяжение Третьего Прибалтийского фронта по переднему краю не превышает теперь шестидесяти километров. Генерал-лейтенант Захватаев, командарм бывшей нашей первой ударной, передавал мне вчера по телефону, что его соединения стиснуты с обеих сторон соседями. Вот эту армию и переместить бы южнее. А еще лучше. если бы ее возвратили нам. Мы включили бы в нее латышский корпус, который, кстати, и формировался в составе первой ударной.
Леонид Александрович встал, несколько раз прошелся вперед-назад, заложив руки за спину. Наконец остановился напротив меня и сказал:
- Ну что ж, в принципе я не против такой перегруппировки. Но надо все это как следует продумать, обсудить с командующими фронтами, доложить в Ставку...
На следующий день, уехав от нас, Говоров позвонил мне по телефону и сообщил, что ему удалось добиться разрешения сменить наши армии севернее Даугавы войсками 1-й ударной. 122-й стрелковый корпус, который до этого находился в составе 67-й армии, переподчиняется 1-й ударной. Он уже направился к нам. В ближайшие дни выступят остальные соединения. Однако нашим 10-й гвардейской и 42-й армиям разрешалось "переселяться" за Даугаву только после прорыва оборонительного рубежа "Сигулда".
Узнав об этом, Еременко решил перебросить 10-ю гвардейскую на участок севернее реки Огре, не дожидаясь смены. Уже 2 октября генерал М. И. Казаков стал переводить дивизии и корпуса через полосу 42-й армии. На месте осталось лишь несколько отдельных частей.
Связавшись по телефону с генерал-полковником П.А. Беловым, я узнал, что железная дорога Эргли - Рига включена в полосу наступления 61-й армии. Это объединение под командованием Белова два месяца назад действовало в составе 1-го Белорусского фронта, участвовало в освобождении Бреста. Затем было выведено в резерв Ставки, укомплектовано и передано 3-му Прибалтийскому фронту. Армия еще не успела полностью выгрузиться из эшелонов, как ее бросили в бой. До 28 сентября она успешно преследовала противника, проходя по 20-25 километров в сутки. В первом эшелоне у нее было четыре дивизии. Прорвать рубеж "Сигулда" эти соединения не смогли, и в первую линию теперь выводились остальные две дивизии.
Белов посетовал, что у него берут людей: из каждой дивизии взято на пополнение других армий почти по 2 тысячи человек.
В первых числах октября войска всех Прибалтийских фронтов совершали крупные перегруппировки и готовились к наступлению на новых направлениях. Наши 42-я и 10-я гвардейская армии занимали теперь полосу, ограниченную справа шоссейной дорогой Эргли - Рига, а слева - рекой Огре. На сильно укрепленный Озолмуйжский район нацелился 19-й гвардейский стрелковый корпус, левее его вышли 15-й и 7-й. Междуречье Даугавы и Огре занял 118-й укрепрайон. 5-й танковый корпус расположился во втором эшелоне.
Вечером 3 октября я доложил в Генштаб решение командующего фронтом на разгром рижской группировки противника совместно с 3-м Прибалтийским фронтом. Затем напомнил А. И. Антонову, что Генеральный штаб до сих пор не дал нам правой разграничительной линии. Кроме того, попросил его уточнить: будут ли наши армии участвовать в освобождении Риги. Если нет, то когда и какие войска их сменят. Антонов обещал ответить мне на эти вопросы позже.
Часа через два он вызвал меня и сообщил:
- В Ставке полагают, что Третий Прибалтийский фронт без вашей помощи освободить Ригу не сможет. Поэтому вопрос о смене ваших армий севернее Даугавы пока остается открытым. Разграничительной линией с правым соседом считайте шоссе Эргли - Рига.
Наступление 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов должно было начаться ориентировочно 7 октября. Но мы решили прощупать вражескую оборону уже за несколько дней до этого. Некоторые части провели разведку боем. Нам удалось установить номера вражеских соединений. Перед 42-й и 10-й гвардейской армиями оборонялось семь дивизий противника, а перед 22-й и 3-й ударной - одиннадцать пехотных и четыре танковые. Судя по всему, враг еще не обнаружил перемещения войск 1-го Прибалтийского фронта на новое направление.
Поступили сообщения от наших разведчиков: немцы готовятся отойти с рубежа "Сигулда" к Риге. Не сколько дивизий уже заняли оборону на городском обводе вдоль нижнего течения рек Гауя и Маза-Югла. Иосиф Вильман докладывал о движении противника к Огре и Ропажи.
От партизан мы узнали, что в лесах, неподалеку от Риги, размещаются лагеря военнопленных. Оттуда тянется густой, черный дым. Его тяжелый запах про питал все вокруг, заглушив аромат хвои и прелых трав.
Однажды партизаны наткнулись в лесу на двух людей. Они лежали на дне оврага. Услышав человече скую речь, один из них пытался скрыться, но, едва поднявшись, тут же свалился. Второй был без сознания. По грязно-серым робам с номерами на спине, старательно замазанными глиной, нетрудно было догадаться, что это беглецы. Их перенесли в землянки, дали по глотку спирта, переодели. Они рассказали, что гитлеровцы спешно эвакуируют пленных на запад. А трупы ранее расстрелянных и кое-как зарытых в лесу сжигают на кострах. Вот уже целый месяц горят они с утра до вечера. В лагере просто нечем дышать. Убежавшие были из команды, которая откапывала могилы. Воспользовавшись тем, что часовой отошел в сторонку, они удрали. Троих поймали овчарки, а им удалось затеряться среди зарослей.
Да, видимо, фашисты вопреки своим заявлениям по радио и в печати понимали, что им уже не удержаться на прибалтийской земле. И поэтому лихорадочно уничтожали следы своих преступлений. Но стереть их было невозможно. Мы сталкивались с ними на каждом шагу.
В Риге участились облавы. Полицейские хватали людей прямо на улицах, бросали в крытые машины и везли в порт. Фашисты обеспечивали дармовой рабочей силой строительство новых оборонительных рубежей, военные заводы и предприятия.
