Возможно, что у Александра были гомосексуальные отношения с персидским евнухом Багоем, бывшем прежде приближенным Дария. Александра физически тянуло к нему, поэтому евнух мог использовать свое влияние во вред даже невинным людям. К сексуальной ориентации Александра следует относиться со скидкой на время. В Древней Македонии разница между гомосексуальной и гетеросексуальной любовью была не столь явно очерчена, а отношение Александра к сексу было довольно прагматично. Диодор сообщает, что прежде, чем отправиться в Азию, военачальник Парменион настоял на том, чтобы Александр защитил свое престолонаследие, женившись и родив сына. Александр сухо ответил, что у него просто нет времени на женитьбу, оседлую жизнь и ожидание рождения наследника. Будучи воспитанным властной Олимпиадой, Александр, конечно же, выказывал большое уважение женщинам. К женщинам Дария он относился с большим почтением и присвоил титул «матери» и жене Дария, и Аде, царице Карий. Александру очень нравилась интимная близость с женщинами, в том числе и с афинской куртизанкой Таис. Он влюбился в Барсину, вдову своего недруга, греческого полководца Мемнона из Родоса, после того как ее захватили в плен возле Дамаска. Случилось это после его великой победы при Иссе (333 г. до н. э.). Барсина родила Александру сына Геракла, который не имел статуса наследника престола.
В начале весны 327 года до н. э. Александр женился на Роксане («Маленькой звезде»), дочери персидского сатрапа Оксиарта. Незадолго до смерти Александра она забеременела и впоследствии родила мальчика (Александра IV). В 324 году до н. э., когда Александр призывал своих военачальников брать в жены персиянок, он и сам женился на двух: дочерях Дария и Артаксеркса, предшественника Дария. Александр унаследовал гарем Дария, по словам Диодора, числом не менее дней в году, составленный из выдающихся своей красотой женщин, собранных из всех стран Азии. Каждый вечер они проходили перед ложем царя, чтобы он мог выбрать себе одну из них для ночных утех.
Александр довольно умеренно пользовался такой возможностью. Плутарх высказывается о сексуальных пристрастиях Александра:
Однажды Филоксен – он командовал армией, стоявшей на берегу моря, – сообщил Александру в письме, что у него есть Феодор из Тарента, который хочет продать двух мальчиков замечательной красоты, так вот, не хочет ли царь их купить. Александр возмутился и спрашивал у друзей: «Неужто Филоксен так плохо обо мне думает, что смеет делать мне такое гнусное предложение?» Филоксену он написал, обругал и велел прогнать и Феодора, и его товар. Выбранил также и Гагнона: тот также предлагал ему знаменитого в Коринфе своей красотой мальчика Кробила. Узнав, что два македонца, служивших под началом Пармениона, – Дамон и Тимофей, обесчестили жен каких-то наемников, служивших у Пармениона, Александр приказал полководцу разобраться в этом деле, и если вина македонцев будет доказана, убить их, как диких зверей, сотворенных на пагубу людям.
Нельзя утверждать также, будто Александр пил каждый день. Вино, конечно же, помешало бы ему проявить способности замечательного полководца и смелого воина. Во время осады Тира Александр решил совершить ночной поход на налетчиков, угрожавших линии его коммуникаций. Он повел за собой в горы небольшой отряд. Александра сопровождал Лисимах, его старый воспитатель, тот самый, что поощрял когда-то сравнения Александра с Ахиллом. Лисимах тогда, играя с юным Александром, называл себя Фениксом – по имени учителя великого героя Гомера. Плутарх рассказывает, как все произошло, используя в качестве источника записки Харета, распорядителя двора Александра.
Наступал вечер, и враги были близко. Царь не решался покинуть уставшего старого учителя. Ободряя старика и идя рядом с ним, Александр отстал от своего отряда. Ночь была холодная и темная, а место суровое и опасное. Александр увидел на расстоянии костры, разведенные неприятелем. Надеясь на свою быстроту и умея собственным примером ободрить македонцев и выйти из затруднительного положения, Александр подбежал к ближайшему костру. Двух варваров, сидевших возле огня, Александр убил мечом, а потом, выхватив из костра горящую головню, поспешил с ней к своим. Македонцы тут же развели большой костер. Зрелище это так устрашило врага, что многие из них обратились в бегство, те же, кто отважились напасть на них, понесли большие потери.
Командиром Александр был хитрым, блестящим и целеустремленным. Его тактика демонстрирует уверенного в своих силах полководца, знающего, чего он должен достичь в сражении против значительно превышающего числом противника, командира, твердо намеренного осуществить план боевых действий. Плутарх дает классическое описание Александра в утро исторической битвы при Гавгамелах в 331 году до н. э.
Александр прилег отдохнуть в своем шатре; говорят, он так крепко проспал остаток ночи, что против обыкновения не проснулся на рассвете. Удивленные этим полководцы сами отдали первый приказ воинам – приступать к завтраку. Время не позволяло медлить, и Парменион, войдя в палатку и встав рядом с ложем Александра, два или три раза его окликнул. Когда Александр проснулся, Парменион спросил, почему он спит сном победителя, хотя впереди у него величайшее сражение. Александр, улыбнувшись, сказал: «А что, разве ты не считаешь, что мы уже одержали победу, хотя бы потому, что не должны больше бродить по этой огромной и пустынной стране, преследуя уклоняющегося от битвы Дария?» Перед лицом такой опасности Александр проявил себя великим воином, никогда не теряющим мужества и присутствия духа.
Гений Александра как полководца заключался не только в стратегии, спокойствии или умении. Более всего вдохновляло его людей то, что он первым шел в атаку. У него не было ничего общего с командирами, сидевшими позади и наблюдающими за сражением. Александр всегда был посреди схватки. Диодор рассказывает о мужестве Александра, проявленном им в рукопашном бою, едва не стоившем ему жизни.
Македонцы еще дрались у стен. Александр схватил лестницу прислонил ее к стене крепости и, прикрыв голову щитом, полез наверх и так быстро оказался наверху, что защитники не успели ему помешать. Инды не осмелились вступить с ним в рукопашную и издали метали в него дротики и пускали стрелы. Царь обессилел под этим градом. Тогда македонцы, приставив две лестницы, полезли по ним всем скопом. Обе лестницы подломились, и люди рухнули на землю. Царь, оставшись без всякой помощи, отважился на поступок, невероятный и достойный упоминания. Считая, что спуститься со стены к своим, ничего не сделав, недостойно его, он один-одинешенек с оружием в руках спрыгнул в город. Инды сбежались к нему, он храбро выдержал натиск варваров. Закрытый справа деревом, росшим у самой стены, а слева – самой стеной, он отбивался от индов, представляя себе, как доблестно должен вести себя царь, совершивший такие дела, если он хочет закончить жизнь свою подвигом. Шлем его был пробит во многих местах, немало дыр было и в щите. Наконец стрела попала ему под грудь. Он упал на одно колено, обессиленный болью. Тотчас же подбежал к нему инд, пустивший в него стрелу. Он уже не боялся царя и замахнулся на него. Александр всадил меч ему в бок. Рана оказалась смертельной. Варвар упал, а царь, схватившись за ближайшую ветку и поднявшись, стал вызывать желающих сразиться с ним.
