Даже те особенности своего характера, которые он считал недостатками, мешавшими ему работать, он сумел превратить в достоинства книги. Он плохо анатомировал, сетовал на свои недостаточно ловкие и умелые руки, ему трудно давались иностранные языки - все это Дарвин с лихвой компенсировал интересом и вниманием к открытиям других ученых, не ограничившись собственными наблюдениями. Не надеясь на память, он все аккуратно записывал. Немножко тугодум - все тысячу раз проверял и взвешивал не спеша. И это тоже, конечно, проявилось в поразительном богатстве фактов, собранных в книге.
Все вошло в нее: наблюдения, сделанные им на далеких Галапатосах и на крошечном поле под окнами его дома; сведения, подслушанные в трактире от старых голубеводов и собранные для него крупнейшими ботаниками или зоологами; описания редких тропических растений и забавных карликовых сосенок, обнаруженных им во время прогулки.
А как мастерски построена книга! Дарвин начинает с того, что знакомо каждому, - с великого изобилия и разнообразия пород домашних животных и культурных растений, выведенных человеком. Особенно подробно и увлекательно он рассказывал, конечно, о голубях; недаром занимался ими так много. На множестве впечатляющих примеров он показывал: человек смог добиться таких блестящих результатов в переделке природы благодаря тому, что умело пользовался Отбором, в основе которого лежали законы Изменчивости и Наследственности, - чтобы подчеркнуть свое уважение к этим важным предметам и привлечь к ним особое внимание читателей, Дарвин пишет их названия с заглавной буквы. Эта старомодная манера тоже добавляет какой-то штришок к его характеру.
От искусственного отбора он переходит к естественному й показывает, что его причиной вместо творческой силы человека служит борьба за существование, присущее всем животным и растениям стремление выжить, сохраниться, приспособившись, если это им удается, к окружающим природным условиям.
Стоит, пожалуй, напомнить, что в этом Дарвин в корне расходился с Ламарком. Тот считал, как мы знаем, будто главным движителем эволюции служит стремление к совершенствованию, изначально присущее всем животным и растениям. Вынужденное же приспособление организмов к условиям окружающей среды путем упражнения соответствующих органов, утверждал Ламарк, этот процесс лишь осложняет, запутывает, отклоняет в сторону. Совсем иное, как мы видим, у Дарвина.
И все же своим гениальным трудом - отрицая его заблуждения, поправляя его ошибки - Дарвин победно увенчал идеи своего замечательного предшественника. Исполнилось то, о чем с надеждой написала на могиле Ламарка его дочь: «Отец, потомство отомстит, за тебя!» В трудах Дарвина Ламарк вместе с ним обретал бессмертие.
А человек? Откуда он взялся на планете? Может быть, все-таки человека сотворил господь бог, как учила церковь? Этот вопрос, конечно, не мог не возникнуть у каждого, кто читал книгу Дарвина.
Еще работая над ней, он отвечал на расспросы друзей: «Буду ли я обсуждать «человека»? Думаю обойти весь этот вопрос, с которым связано столько предрассудков, хотя я вполне допускаю, что это наивысшая и самая увлекательная проблема для натуралиста».
Этот сложнейший вопрос требовал глубокого изучения, а Дарвин пока его не провел. Он не хотел стать посмешищем вроде автора «Следов творения», наговорившего массу глупостей о вымышленной им эволюции человека. А Дарвину, как мы знаем, научная честность запрещала делать какие-либо преждевременные, не продуманные до последнего слова высказывания.
Пока он обсуждать этот вопрос не стал, отложил задачу на будущее, пообещав, что в результате дальнейших исследований сложного процесса эволюции «много света будет пролито на происхождение человека и на его историю...»; Одна фраза - вот и все, что он счел возможным сказать. («Дабы ни один добросовестный человек не мог обвинить меня в том, что я скрываю свои взгляды».)
Тут, пожалуй, самое подходящее место еще раз напомнить, подчеркнуть: ошибочно думать и говорить, будто главной научной заслугой Дарвина является доказательство того, что человек произошел от обезьяны. Теория о происхождении человека от общего с обезьяной предка - лишь частный случай, одно из многочисленных следствий, неизбежно вытекающих из его учения. Кроме того, эта мысль высказывалась другими учеными и раньше, до него.
Не совсем правильно, мы убедились, и считать главной заслугой Дарвина доказательство существования эволюции всего растительного и животного мира. И в этом у него было немало замечательных предшественников.
Подлинное величие Дарвина и суть его учения в другом. Он открыл источник, движущую силу эволюции. Впервые наглядно показал и доказал неопровержимо, что любая, самая совершенная целесообразность в строении всех живых организмов способна возникать без всякого вмешательства каких-либо таинственных «высших сил» или разума, просто под действием естественных законов - и тем самым изгнал из природы бога и любые Другие идеалистические, мистические «силы». И сделал он это в своей книге мастерски, с покоряющей убедительностью, так что ее станут называть «антибиблией». А сам Дарвин, подшучивая над злобной яростью, какую она вызовет у церковников, назовет однажды свой гениальный труд «евангельем сатаны», - чем приведет их в полное неистовство.
Дарвин огорчался, что ему трудно ясно и сжато выражать свои мысли: «По-видимому, моему уму присуща какая-то роковая особенность, заставляющая меня излагать первоначально мои утверждения и предположения в ошибочной и невразумительной форме...»
Он блестяще преодолел эти недостатки изумительным трудолюбием, усердием и тщательностью неторопливого обдумывания и отделки написанного. («Клянусь жизнью, ни один негр под угрозой кнута не мог бы работать упорнее, чем работал я над понятностью изложения».)
В книге продумана каждая строка. Чтобы сразу убедить читателей в своей правоте, он начинает с главной трудности, мешавшей многим ученым разобраться в сложном процессе естественного отбора. Как разновидности становятся видами? Почему обычно в природе нет никаких переходов между различными видами? Куда они деваются? Создается впечатление, будто виды возникали уже готовыми, - разве это не пример божественного творения?
Дарвин много размышлял над этой проблемой, изучал изменения в окраске бабочек под влиянием перемен в среде их обитания. Теперь он привел и другие впечатляющие примеры того, как возникают новые виды.
Дарвин напоминает, что при внимательном изучении можно найти в природе и прямые доказательства постепенного перехода от простых органов и реакций к более сложным, лучше приспособленным к меняющимся природным условиям. Скажем, белка-летяга, считает он, явно переходная, промежуточная форма от белок к летучим мышам.
