Шпигель : ...Одно обстоятельство нас удивляет более всего. Всякий раз, когда речь заходила о правильном для России государственном устройстве, вы выступали за гражданское самоуправление, противопоставляя эту модель западной демократии. После семи лет правления Путина мы наблюдаем движение в совершенно противоположном направлении: власть сосредоточена в руках президента, всё ориентировано на него; оппозиции почти не осталось.
Солженицын : ...Я и сегодня весьма удручен той медленностью и неумелостью, с какой происходит у нас выстраивание местного самоуправления. Но оно всё-таки происходит, и если в ельцинские времена возможности местного самоуправления фактически блокировались на законодательном уровне, то сейчас государственная власть, по всей её вертикали, делегирует всё большее число решений – на усмотрение местного населения...
(Июль 2007)
Как видно из этого интервью, на первых порах на высказывавшиеся ему по этому поводу недоумения он отвечал уклончиво. И даже не всегда впопад. Ему говорят, что президент призывает не копаться в прошлом, то есть не вспоминать о сталинщине и ГУЛАГе, а он отвечает, что всегда объяснял, что ответственность за это должны нести коммунисты, а Россия и её история тут ни при чем. Его спрашивают, как он мог принять премию из рук бывшего главы ненавистного ему ведомства, а он, как бы даже оправдываясь, отвечает, что вот, мол, не ставят же в вину американскому президенту Бушу его прежнюю должность главы ЦРУ: как будто неведома ему разница между ЦРУ, как и любой другой западной спецслужбой – и нашей, им же самим многократно описываемой «конторой».
Но чем дальше, тем всё решительнее и определённее высказывался он на эту тему. Да, он поддерживает режим, установившийся в стране с приходом нового президента, и не видит в этом ничего постыдного.
...
ИЗ ГАЗЕТНОГО СООБЩЕНИЯ ОБ ИНТЕРВЬЮ
А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА ТЕЛЕКАНАЛУ РТР
О ЕГО ВСТРЕЧЕ С В. В. ПУТИНЫМ
Известный русский писатель, лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын считает, что президент России Владимир Путин прекрасно осознаёт стоящие перед страной проблемы. «Президент отлично понимает все неимоверные трудности, и внутренние, и внешние, которые достались ему в наследство и которые сегодня надо разрешать», – заявил он, комментируя итоги своей вчерашней встречи с В. Путиным. А. Солженицын отметил взвешенность всех суждений главы российского государства и его осмотрительность. По мнению писателя, у В. Путина «нет никакой личной жажды власти». «Он занят действительно интересами дела напряжённо», – добавил Солженицын.
С еще большей определённостью ответил Александр Исаевич на все обращённые к нему на эту тему вопросы в развёрнутом интервью газете «Московские новости». Вызвавшее немалый резонанс в мире, оно, по вполне понятной любому россиянину ассоциации, сразу было тогда окрещено «апрельскими тезисами».
...
– При Горбачёве было отброшено само понятие и сознание государственности. (Отсюда его многочисленные капитуляции и безоглядные уступки во внешней политике, принесшие ему столь шумные похвалы на Западе.) При Ельцине, по сути, та же линия была продолжена, но ещё и отягощена безмерным имущественным ограблением России, её национального достояния, а также беспрепятствием и потакательством государственному хаосу.
При Путине, не сразу, стали предприниматься обратные усилия спасения проваленной государственности. Правда, некоторые из этих попыток сначала носили характер скорее косметический, затем стали проявляться чётче. Внешняя политика, при учёте нашего состояния и возможностей, ведётся разумно и все более дальновидно...
Предшественники Путина развалили государство, а он восстанавливает его, преодолевая тяжёлое наследие прошлого, воплощая мечту о сильной России...
Митрополит Кирилл на Х Народном соборе справедливо указал, что «реализация свобод не должна угрожать существованию Отечества и оскорблять религиозные и национальные чувства». Что святыни – это ценности никак не ниже «прав человека»... Безграничные «права человека» – это как раз то, что уже было у нашего пещерного предка: ничто ему не запрещало отнять мясную добычу у соседа или прикончить его дубиной. Оттого и понадобились каждому обществу власти и правящий слой. В ходе веков именно за ними и сохранялись «права», а у основной массы – ограничивались. От века Просвещения мы многотысячно слышим о «правах человека», и в ряде стран они широко осуществлены, но не везде в рамках нравственности. Однако что-то не призывают нас защищать «обязанности человека». Да даже призывать к самоограничению считается нелепым и смешным. А между тем только самоограничение, самостеснение даёт нравственный и надёжный выход из любых конфликтов.
– Ну, а когда патриотизм вырождается в национализм, и далее, идучи по пути нравственной дезориентации, – в ксенофобию, – спрашивают его, – когда на улицах российских городов осатаневшие от националистической, чтобы не сказать нацистской пропаганды своих безымянных наставников, убивают людей за цвет волос, цвет кожи? И правоохранительные органы невнятно цедят сквозь зубы что-то о хулиганстве отвязанных подростков. Как укладывается всё это в политические реалии современного российского шовинизма?
Он отвечает:
– Ксенофобия исторически не была свойством русских, иначе не устояла бы империя из 120 наций. А словом «фашизм» у нас кидаются безответственно, как удобным бранным словом, чтобы не дать встать русскому самосознанию. Но германский национал-социализм основывался на самопревознесении германской нации (вскормленном задолго до Гитлера) – такого упрека не бросишь нынешнему униженному и вымирающему русскому народу...
В целостном державном миросозерцании, образцом которого являются размышления Солженицына, почетное место занимает антиамериканизм, в котором современное российское националистическое сознание видит главного врага России и автора всевозможных злокозненных акций. И Солженицын в полной мере разделяет такое видение глобальной ситуации...
Надо сказать, что писателю нельзя отказать в последовательности и твердости убеждений. Ещё находясь в США, он считал, что Россия, которая должна прийти на смену советскому государству, должна быть не либерально-капиталистической, какой её хочет видеть Запад, а обществом христианским, национально-консервативным. Отсюда его восприятие прошлого своего отечества и отношение к западной демократии.
(Из интервью газете «Московские новости». Вопросы писателю задавал и ответы его комментировал тогдашний главный редактор этой газеты Виталий Третьяков)
