В книжке Юрия Полякова, по-моему, «Грибной царь», есть эпизод (явно «Машина» подразумевается, с большой нелюбовью), как приехала в провинциальный город группа под названием «Перпетуум мобиле» и за полчаса до начала концерта сказала, что аппаратура сгорела и нужны дополнительные деньги, чтобы ее срочно починили. Не исключаю, что Мелик-Пашаев такие вещи проделывал. Просто он нас не ставил в известность об этом. Все шло ему в карман. Он был такой мальчик, который из всего делал денежки. И мне это тоже очень не нравилось. Я чувствовал, что происходит возле нас какая-то мутная история, а мы в ней такие дурачки сбоку.
Глава четвертая
«Душа», «Рагу» и Заяц
Между войнами Британии с Аргентиной на Фолклендах, Ирана с Ираком на своих территориях, Израиля с партизанами Арафата в Ливане, профсоюза «Солидарность» с коммунистическими душителями демократии в Польше, мир, в 1982 году, успел наладить выпуск персональных компьютеров Commodore 64, первого проигрывателя компакт-дисков Sony, миллионы раз собрать кубик Рубика и увлечься альбомом Майкла Джексона «Thriller» настолько, что вскоре он стал самым продаваемым в истории музыки.
На одной шестой, советской части суши в это время начался мор красных «геронтократов». Первым простился с подведомственной ему империей ее серый идеологический кардинал Михаил Суслов, чьи похороны превратились в масштабный пропагандистский перфоманс. Вслед за ним, с еще большим ритуальным размахом, отправился к праотцам «застойный» генсек Леонид Брежнев. Позитивных перемен горемычному СССР сие, однако, не принесло. Напротив, Леонида Ильича у державного штурвала сменил престарелый гэбэшник Юрий Андропов и «совковое» уныние обрело какую-то совсем уж тяжелую форму, одним из проявлений которой вскоре стало последнее, но самое мракобесное наступление советских чиновников на рок-музыку. Для Алексея Романова оно, вообще, закончилось девятимесячным пребыванием в тюрьме. Для других, и, прежде всего, «Машины», усилением цензурного прессинга и серией обличительно-пренебрежительных публикаций в центральных газетах.
1982-й – первый полновесный год функционирования ленинградского рок-клуба, под наблюдением ВЛКСМ и КГБ, принявшего в свои ряды практически все, недавно народившиеся любительские группы Северной Пальмиры. Немногим позже аналогичная структура возникла и в столице под названием Московская рок-лаборатория. Проторившая однажды не зарастающую рок-н-ролльную просеку в советском буреломе «Машина Времени», затем променявшая, типа, индепендент на Росконцерт, для «клубных» и «лабораторных» молодых рок-героев оказалась совсем не товарищем. Какие там столичные филармонические дяди со своей «Синей птицей» и ставками эстрадных звезд, когда в Уфе «ДДТ» записывает свой первый альбом «Свинья на радуге», а в Питере «Кино» начинает с альбома «45», где Цой поет «Когда-то ты был битником, у-у-у…». Приезжая из Москвы в «Сайгон» на Невском, я неоднократно слышал тогда от местных сверстников-«неформалов» саркастическое пояснение: «Это, Витя, вашего Макара и его друзей имеет в виду».
Да, парадокс положения «МВ» заключался в том, что, кроме нескрываемого раздражения официоза, группа уже получала скептические прищуры со стороны, так сказать, своих. В сентябре 82-го самиздатовское «Ухо», например, пишет: «Год назад „Машина“ действительно была лучшей группой. Но с тех пор она прочно застыла на одном месте, как древнеперсидская империя, а конкуренты не дремали. „Аквариум“ сделал пару новых программ, последняя в стиле панк-джаз, супермодном теперь, имела неукоснительный успех. Появились на небосклоне „Зоопарк“, „Футбол“, „Активный трест“ и др. Макаревич за это время не сделал ничего. Естественно, отношение знающих поклонников рока к нему изменилось. Те голоса, которые звучали из эстетского лагеря, теперь можно услышать и от нормальных людей…». И там же: «Что же касается непосредственно Макаревича, то ему можно пожелать вернуться к своему родному занятию, то есть к писанию песен. Впрочем, он уже и так сделал достаточно для истории. И если ему кажется, что на этом можно поставить точку и заняться стрижкой купонов, то это его законное право».
Вот такой привет, Андрею Вадимовичу из продвинутой тусовки, менее чем через полгода, после публикации приснопамятного «Рагу из синей птицы», тупейшего выпада в адрес «МВ», смастеренного корреспондентом «Комсомолки» Кривомазовым. В этой статье неутешительный диагноз «Машине» ставился в каждом предложении. «Очевидно лирический герой “МВ” слишком много лавировал и изменял самому себе…», «Сегодня мы говорим не только о законах поэтического жанра, которыми пренебрегает “МВ”. Мы говорим о позиции ансамбля, каждый вечер делающего тысячам зрителей опасные инъекции весьма сомнительных идей…», «Услышать нормальный мужской голос в подобного рода ансамблях стало проблемой. Мужчины! Пойте по-мужски!».
Словно вопреки собственной тираде, что «все могло бы быть совсем не так, если только сам себе не враг» «Машина», все в том же 1982-м, подбрасывает очередные «дровишки» для обоих, критикующих ее сторон. В США, к неудовольствию советских властей, некая компания Kismet Records издает нелегальный альбом «МВ» – «Охотники за удачей», ставший первым диском в истории группы (надпись на обложке диска, в который вошли 14 известных песен «Машины» с измененными названиями (скажем, тему «Кафе „Лира“ переименовали в „Швейцара“, а „Марионеток“ в „Балаган“), гласила: „"Машина времени"– лучшее, что создала рок-музыка в России“).
А в Советском Союзе, выходит в прокат тривиальный музыкальный фильм экс-супруга Аллы Пугачевой Александра Стефановича «Душа», построенный на хитах «МВ», где «машинистам» отвели роль ансамбля Софии Ротару (этот проект оказался последним, в котором фигурировал Петр Подгородецкий перед тем, как впервые покинул «Машину». Следующие 8 лет за клавиши в группе отвечал Александр Зайцев). Такого «опопсовения» простить Макару и компании не смогли уже непримиримые контркультурщики. Даже через 20 лет после ажиотажной премьеры этой картины в московском кинотеатре «Звездный», составители «Малой энциклопедии русского рока» беспощадно резюмировали: «Появление на киноэкране весьма слабого фильма „Душа“, в котором музыканты „МВ“ сопровождали певицу Софию Ротару, способствовало тому, что из нонконформистов Макаревич сотоварищи превратились, в конце концов, в традиционный поп-коллектив, на чьи концерты теперь вместо радикальной молодежи ходили приличные барышни в рюшечках и их мамы и папы. Так закончилась эра „Машины Времени“.
