Летом 1960 года я вновь оказался в Нью-Йорке. Знакомые улицы и запахи, те же обрывки газет на тротуарах Бродвея и изысканные витрины на Пятой авеню, сирены полицейских машин и говор разноязычной, разноцветной толпы.
Меня потянуло к почти родным местам, к Риверсайд-драйв — узкой полоске парка вдоль могучего Гудзона, к Колумбийскому университету. Мой предшественник, Юрий Пермогоров, уже уехал из США, и в корпункте Московского радио временно проживала другая советская семья. Я задержался там на месяц, пока не подыскал по объявлению пятикомнатную квартиру на Риверсайд-драйв и 113-й улице в старом, но весьма респектабельном доме. Снимая столь большую квартиру, я имел в виду, что в ней поселится еще один корреспондент, «чистый» Виталий Кобыш. Такая договоренность имелась в Москве перед моим отъездом. КГБ предпочитало, вполне разумно, иметь спаренную команду, в которой каждый будет исполнять прежде всего свои прямые обязанности.
Теперь у меня был большой, хотя и скудно обставленный офис, четыреста восемьдесят долларов ежемесячной зарплаты, которая через полгода увеличилась на двести долларов — мою жену оформили техническим секретарем корпункта; практически бесплатное, совмещенное со служебным помещением жилье, бесплатное медицинское обслуживание, положенное всем советским гражданам за границей. Я зарегистрировался в Министерстве юстиции как подданный иностранной державы и стал платить американский подоходный налог, компенсировавшийся в Москве. В ООН я получил аккредитацию как постоянный корреспондент, в нью-йоркской полиции — пропуск на все городские мероприятия и происшествия. В банке Чейз Манхэттен корпункт имел счет, куда из Радиокомитета регулярно поступали деньги на оплату помещения, связь и содержание автомашины. Мне достались по наследству голубой, вполне приличный «шевроле белэйр», студийный магнитофон «Ампекс», пишущая машинка и запас старых магнитофонных пленок. С этим я и приступил к работе, добавив привезенный из Москвы портативный звукозаписывающий аппарат.
Из-за восьмичасовой разницы во времени Москва выходила на связь ежедневно после полуночи. От меня ожидали по телефону корреспонденции с освещением текущих международных проблем, деятельности ООН, событий в американской жизни. На другом конце меня записывали в голосе, либо, если слышимость была неважной, я диктовал свой материал стенографистке.
Я с рвением взялся за дело, попросив резидента по возможности дать мне месяц-два на обустройство. Через некоторое время я получил из Радиокомитета первую рецензию на свою работу в качестве корреспондента. В ней говорилось: «Мы с удовлетворением отмечаем, что все Ваши материалы без мало-мальски существенных изменений были переданы в эфир как в «Последних известиях», так и на зарубежные страны. Удачно написаны Ваши информации о переброске американских войск в Таиланд, о протестах видных американских ученых против предстоящих ядерных испытаний США в космосе. Вы хорошо дали первый отклик из США на выступление Н. С. Хрущева по радио и телевидению, хорошо обрисовали картину паники в период резкого падения акций на Нью-йоркской бирже. Это обеспечило Вашим материалам «зеленую улицу» в эфир. Крайне необходимо, чтобы Вы закрепили свой успех в оперативной передаче информации.
Вместе с тем мы отмечаем, что в последний месяц произошел неожиданный спад в количестве передаваемых сообщений, снижение оперативности, а то и запоздания.
Одна Ваша информация не пошла в эфир не в связи с опозданием, а в связи с содержанием — это заметка о событиях в Испании. Тема острая, и хорошо, что Вы сделали попытку найти поворот к ее освещению из Соединенных Штатов. Но смотрите, как Вы это подали. «Усилившаяся борьба испанских трудящихся против диктатуры Франко вызывает все большую тревогу в Соединенных Штатах. Отражая настроения определенных кругов, некоторые органы американской печати рекомендуют правительству принять меры для того, чтобы не допустить подлинной демократизации страны. В редакционной статье, посвященной событиям в Испании, газета «Нью-Йорк пост» вчера писала: «Тоталитарный режим Франко трещит по швам. Все признаки налицо, что не только священники баски и группы католического действия, но и даже высшие церковные деятели, пользующиеся благами режима Франко, начинают менять свое отношение к нему и ищут альтернативы. Что делать Соединенным Штатам в этих условиях?» — спрашивает газета. И Вы ее цитируете далее: «Не пора ли Соединенным Штатам начать избавление от генералиссимуса?»
Вне всякого сомнения, комментировать из Соединенных Штатов события в Испании было делом нелегким. Но посмотрите, что у Вас получается. Американские агентства сообщают, что против Франко поднялись самые широкие общественные круги Испании. Что же предлагает газета «Нью-Йорк пост» в связи с этим? Избавиться от Франко. Так что же в этом плохого? Америка, которая хочет слыть в глазах всего мира свободной страной, отказывается сотрудничать с кровавым фашистским диктатором. Это значит, что Соединенные Штаты отмежевываются от реакционных диктаторских режимов. Это, если хотите, только увеличивает престиж Соединенных Штатов, а не подрывает его. Вот если бы «Нью-Йорк пост» написала, что в связи с пошатнувшимся положением Франко США должны оказать ему всевозможную поддержку вплоть до военной, тогда это была бы блестящая тема для компрометации Америки. Ведь только связь Америки с режимом Франко компрометирует Соединенные Штаты. Если же США отмежевываются от Франко, то они фактически реабилитируют себя в глазах международной общественности. Вы согласитесь, что редакция правильно поступила, что задержала эту информацию.
Теперь разрешите дать Вам несколько советов и высказать ряд пожеланий. Почти все материалы, которые Вы передаете, носят информационный характер. Это очень полезно и нужно. И это продолжайте делать. Но Америка — самая крупная страна капиталистического мира. Естественно, что нам хотелось бы иметь от нашего нью-йоркского корреспондента не только информационные материалы, но и корреспонденции, зарисовки с места, обобщающие материалы. Возьмите, например, падение акций на Нью-йоркской бирже. Это событие действительно потрясло Америку. О нем говорили все американцы. Если бы Вы сделали один-два материала, разбирающие по существу вопрос о причинах этого падения и возможных его последствиях, это было бы очень интересно и более убедительно, чем мы об этом писали из Москвы. Если бы Вы могли поговорить с американскими экономистами, прогрессивными деятелями, разбирающимися в экономике, нам кажется, Вы прислали бы очень ценный материал.
