показывают, что царь Петр I надеялся на восстание христианских народов Балкан против векового османского владычества. Действительно, такие вооруженные выступления балканских христиан в истории вспыхивали постоянно то в одной области, то в другой. Можно было рассчитывать на бунт в османских войсках, что случалось не редко, особенно в рядах привилегированной султанской янычарской пехоты. История свидетельствует, что янычары не раз меняли в Стамбуле (Константинополе) султанов.
В начале июля турецкие войска и крымская конница появились перед походным лагерем авангарда русской армии, которым командовал сам Б.П. Шереметев. Сюда же срочно вызываются шедшие за авангардом дивизии генералов А.А. Вейде и князя А.И. Репнина, гвардейские Преображенский и Семеновский полки, артиллерия.
Походный лагерь оказался плохой, неудобной позицией для встречи армии великого визиря и конницы крымского хана. Со стороны казалось, что многочисленный неприятель одним ударом сомнет русских, вчетверо меньших по численности. Тогда царь и генерал-фельдмаршал под натиском вражеских конных полчищ отвели полки на милю от первоначально занимаемой позиции, успешно отбиваясь ружейной и пушечной пальбой. Русские войска вышли в долине Прута туда, «где место пространнее». Там и состоялось сражение, которое решило судьбу Прутского похода 1711 года.
Слабая подготовленность петровской армии к войне с Оттоманской Портой сказалась скоро, точнее – в один день генеральной баталии. На берегах реки Прут походный лагерь русской армии оказался в окружении огромных по численности войск великого визиря и крымского хана. Однако две массированные атаки янычарской пехоты были отбиты с небывало большими для нее потерями: более семи тысяч человек убитыми, не считая раненых. После этого янычары взбунтовались и отказались до конца идти в третью атаку. Для великого визиря и крымского хана это было крахом полководческих намерений.
Само же сражение 9 июля на берегу Прута длилось весь день допоздна. Походный лагерь русской армии османы брали яростным штурмом, но так и не смогли ворваться в него, хотя и положили для победы немало людей. Они сумели только создать плотное кольцо окружения вокруг укрепленного полевого лагеря русских на достаточно безопасном удалении.
Ночью обе стороны вели взаимный обстрел из орудий. Турки и крымчаки иногда подступали к русскому лагерю, окруженному рогатками (непреодолимым препятствием прежде всего для конницы и для пехоты), и пытались их растащить. Но всякий раз такие попытки заканчивались заметным уроном для нападавших османов, понесенным от беглого, убийственного пушечного огня. Ядра и картечь, ружейные залпы косили их разъяренные толпы.
10 июля стороны начали переговоры, которые велись не от имени русского царя, а от имени главнокомандующего армией России. Продолжались они и на следующий день. Между тем напряжение нарастало с каждым часом: русская армия не могла долго находиться в том положении, в какое она попала на берегу Прута.
Когда в русском стане на военном совете принималось решение прорываться с боем на север, если турки потребуют сдачу, в ставке великого визиря началась процедура подписания мира. Под решением военного совета подписались все его участники, начиная от младшего по чину до старшего в армии по чину. Последнюю подпись под этим документом без колебаний поставил как армейский главнокомандующий генерал-фельдмаршал граф Б.П. Шереметев. По сути дела, он затвердил единодушное мнение участников военного совета.
На том военном совете его участники единодушно приняли предложение, подготовленное и зачитанное самим Борисом Петровичем. Его суть сводилась к следующему: капитуляция категорически неприемлема, мир с турками на берегах Прута возможен только при условии возвращения в Отечество с оружием. Если мирного соглашения с великим визирем достичь не удастся, то следует принять бой, но не уронить чести российского воинства.
На состоявшемся втором военном совете были уточнены детали прорыва русской армии. Было решено бросить все лишнее имущество (армейские «тяжести»). «Лошадей артиллерийских добрых взять с собою, а худых – не токмо артиллерийских, но и всех – побить и мяса наварить или напечь». Все съестное решили поделить поровну между полками: запасы провианта были уже на исходе.
Считается, что, к счастью, подканцлер (вице-канцлер) барон Петр Павлович Шафиров заключил мир (вернее – пока перемирие в войне) с весьма снисходительными для России и царя Петра I условиями. Его дипломатическая кухня и условия по сей день вызывают немало споров среди исследователей. Русская армия непобежденной уходила из дунайских владений Блистательной Порты (так турки-османы называли в ту эпоху свою державу).
12 июля русская армия пришла в движение: ее полки стали покидать Прутский лагерь и переходить на противоположный речной берег. При этом соблюдались все необходимые меры предосторожности. После этого армейская походная колонна потянулась на север, в обратный путь. 17 июля русские войска вышли из Молдавии.
Потери людей в армейских рядах от болезней, голода и жажды в ходе Прутского похода были огромны: 27 285 человек, из которых боевых было только 4800 человек. Петровская армия выступила в поход, имея провианта в действительности всего лишь на восемь дней (!). Надежды на господарей Молдавии и Валахии не оправдались.
Армия великого визиря и конница крымского хана тоже понесли не меньшие потери, хотя точной цифры нет. Известно, что во время атак на русский лагерь у берега реки Прут 9 июля только янычарская пехота потеряла убитыми 7–8 тысяч человек. Болезни, особенно дизентерия, тоже косили ряды турок. Иностранцы, состоявшие при султанском полководце, свидетельствовали: «Во время пребывания турок на Дунае среди войск свирепствовала дизентерия, и ежедневно умирало 300 или 400 человек».
После того как опасность миновала, царь Петр I покинул армию и уехал с частью лейб-гвардии в Варшаву: Северная война продолжалась, поскольку Шведское королевство было еще сильно на море, ожидало поддержки от Англии и надеялось на лучшие для себя времена. В Стокгольме о мире тогда не «радели».
К чести Петра Великого, он постарался разобраться в неудачах Прутского похода и принял хирургические меры по оздоровлению командного состава армии. С русской службы были уволены 12 генералов, 14 полковников, 22 подполковника и 156 капитанов из числа наемных иностранцев. Их должности заняли русские офицеры, хорошо зарекомендовавшие себя в боевых действиях.
Дальнейшее командование отходившей русской армией вверялось генерал-фельдмаршалу Б.П. Шереметеву. Войска расходились по предписанным им местам дальнейшего нахождения, становясь там на квартиры. Убыль в людях пополнялась за счет новых рекрутских наборов.
Сам главнокомандующий с главными армейскими силами остановился на Украине, поскольку Турецкая война формально еще не закончилась, и от противной стороны можно было ожидать всякого. Прежде всего, приходилось остерегаться грабительских набегов крымчаков, главной целью которых во все времена являлось взятие полона, который затем продавался на невольничьих рынках (особенно большой был в крепости Кафе, современной Феодосии) в рабство. Рабы-славяне и христиане затем расходились
