- Так в тех окопах теперь немцы? - спросил Солонцов.
- На том месте теперь никого нет. Там и окопов-то нет, они все разрушены.
- А где же остальные бойцы вашей роты?
- Одни пошли за ужином, другие за боеприпасами, а некоторым было разрешено уйти в укрытие погреться. Но вот левее нас лежат двое из нашей роты. Мы с ними держим связь.
- Понимаете ли вы всю ответственность, которая на вас сейчас возложена? - допытывался Петр Ефимович.
- Неужели нет, товарищ комиссар? Нам и политрук напомнил, что из-за беспечности наблюдателей погиб Василий Иванович Чапаев.
Мы зашагали далее в район церкви. Возле нее встретили командира 1-го батальона 2-го полка морской пехоты капитана А. А. Бондаренко и командира 2-го дивизиона 134-го гаубичного артиллерийского полка майора М. С. Мезенцева.
Бондаренко доложил, что немцы находятся на удалении 80 метров восточнее церкви, а бойцы его батальона - несколько впереди церкви и южнее по гребню.
- Какие же силы батальона находятся на переднем крае? - спросил я.
- Впереди человек пятьдесят, остальные ужинают и отогреваются в церкви. Ведь в бушлатах все же холодно.
- А немцы, что перед вами, тоже не лежат в окопах?
- По-разному.
- Так разве пятьдесят бойцов, да еще не окопавшись, в состоянии держать оборону целого батальона почти в полкилометра шириной?
- Немцы ведь ночью не наступают, - как-то слишком уверенно и спокойно ответил Бондаренко.
- Какие силы противника находятся против вашего батальона?
- Мы с майором Мезенцевым считаем, что на нас наступало не менее полка при поддержке очень сильного артиллерийского огня. Но немцы тоже на ночь отводят часть своих сил в тыл. В окопах они оставляют пулеметные расчеты и часть автоматчиков с ракетницами. К рассвету и они и мы занимаем свои позиции всеми силами. Так делается почти каждую ночь, - заключил комбат.
Приказав Бондаренко организовать надежную оборону их НП, мы вошли в церковь.
Людей в ней оказалось не так много, как можно было предположить. Но офицер сказал, что артиллеристы находятся в подвале, и повел нас по крутой лестнице вниз.
В довольно большом подземелье было полутемно. Светилось несколько слабеньких светлячков - масляных коптилок в снарядных гильзах. Мы подошли к группе бойцов, сидевших и лежавших на каком-то возвышении. Они ужинали. Настроение у всех было хорошее, слышались шутки, оживленный разговор.
Потом мы подошли к офицеру-артиллеристу. Он всматривался в схему целей, подготавливая данные для стрельбы.
- Не забросают вас немцы гранатами сверху? - спросил я офицера.
- Ночью они не посмеют двинуться вперед. А с утра мы снова будем бить их.
Нас с комиссаром всерьез встревожила заметная у всех беспечная самоуверенность и недооценка врага. Из докладов офицеров и бойцов можно было заключить также, что и у противника на передовой ослаблена внимательность: гитлеровцы мерзли. Но это не могло оправдывать нашу собственную беспечность.
А немцы были совсем близко от гребня. И конечно, была опасность, что при новом их натиске мы можем снова потерять высоту.
Поэтому я отдал приказ 2-му полку и 7-й бригаде морской пехоты, в командование которой после ранения полковника Е. И. Жидилова вступил комиссар Н. Е. Ехлаков, внезапной атакой ночью разгромить противостоящего противника и вернуть окопы, которые они занимали днем.
К рассвету эта задача была выполнена. Более 150 гитлеровцев остались лежать в разрушенных окопах и вблизи них. Были захвачены ручные пулеметы, автоматы и ракетницы.
С рассвета 22 декабря шесть немецких пехотных дивизий и три стрелковые бригады румын с танками, поддерживаемые мощным огнем артиллерии и сильной авиацией, возобновили наступление на обоих направлениях.
В районах высоты с Итальянским кладбищем и севернее селения Верхний Чоргунь противнику удалось вклиниться в стык между 7-й бригадой и 2-м полком морской пехоты и полуокружить его второй батальон, которым командовал капитан Запорожченко. Угроза полуокружения нависла и над 4-м батальоном 7-й бригады.
Я немедленно отправился на наблюдательный пункт" командира 7-й бригады Н. Е. Ехлакова.
Доложив обстановку, он заявил:
- Я пойду в батальон и подниму людей в атаку. Мы уничтожим этих гадов и высоту не сдадим. Ребята дерутся здорово. Подбавьте только огоньку...
- Николай Евдокимович, стоит ли вам лично идти в атаку с батальоном? спросил я его. - Вы лучше организуйте ее как следует.
- Правильно, товарищ комдив, - оживился Ехлаков. - Вот там, в батальонах, я и должен организовать атаку. Так что попрошу разрешения пойти в передние окопы.
Я пожелал ему успеха и направился к себе.
И действительно, атаку он организовал и провел отлично. Бригада нанесла большой урон врагу и задачу выполнила.
Между тем бои продолжались. На участке 31-го полка создалось опасное положение. Противник силой до полка пехоты глубоко вклинился в оборону и с севера навис над его флангом. Одновременно на правом фланге вперед продвинулась бригада румын. Под угрозой окружения оказались два батальона.
Решено было нанести огневой удар по этой группировке, ослабить ее, тут же контратаковать во фланг батальоном соседнего 1-го Севастопольского полка и восстановить положение на стыке с 31-м полком.
Командир полка полковник П. Ф. Горпищенко, одетый в черную морскую шинел, сам повел батальон в атаку. В ту же ночь внезапно атаковал гитлеровцев и командир 31-го полка Мухамедьяров. Угроза окружения двух батальонов была ликвидирована.
Не добился противник решающего успеха и в районе Камар, на участке 514-го стрелкового полка.
Здесь после длительного боя большая группа немецких автоматчиков проникла в глубину обороны и подошла к штабу 514-го полка, неподалеку от которого находился склад противотанковых мин, ручных гранат и бутылок с горючей смесью. Оборону штаба держала рота связи, всего 17 человек под командованием политрука А. Я. Кульбака. Возникла непосредственная угроза захвата противником штаба и склада. Кульбак решил внезапно атаковать врага во фланг и тыл. Для этого он разделил бойцов на две группы и определил каждой направление удара. 15 связистов бросились в атаку, а двое ударили по фашистам из пулеметов, К ним на помощь рванулось еще несколько человек с командного пункта. Удары с двух сторон привели немцев в замешательство. Через четверть часа все было кончено. На поле боя осталось около 60 фашистских трупов, 8 человек было взято в плен, захвачено 6 ручных пулеметов, 24 автомата и Десятка три винтовок. Кроме того, после этого боя А. Я. Кульбак принес в штаб полка узелок с железными немецкими крестами и медалями.
23 декабря враг продолжал наступать на ялтинском направлении. Все полки второго сектора вели упорные бои.
