Ознакомительная версия.
Второй ответ красноречивее, яснее и конкретнее. Это конкретные организационные решения и распоряжения… Ими Вы, как Голова Провода Украинских Националистов, закрепляете существующее нездоровое положение… Ваши решения неоднозначны: так должно быть, так будет!.. Вы не хотите уже даже слышать никаких замечаний…»
Отныне и навсегда Бандера отказался даже упоминать расхожий призыв «Вождю слава!», ибо вождя, по его мнению, нет.
По инициативе Бандеры ускорилось формирование военных отрядов ОУН. Ещё в 1939 году был образован Украинский легион полковника Романа Сушко, насчитывающий около 600 бойцов. Будущих «вояков» подвергали спецпроверке, проводимой особой комиссией ОУН. Кроме того, каждый боец проходил медицинский осмотр. Только после этого они допускались на основную учебную базу в Нойгаммере, любезно предоставленную командованием вермахта. При командирах куреней постоянно находились германские наблюдатели. Кстати, своим наименованием – «Нахтигаль» («Соловей») – батальон Шухевича был обязан сентиментальным немецким офицерам, очарованным мелодичными песнями «воякив», маршировавших по плацу. Под этим легкомысленным птичьим именем «соловьи» Шухевича и вошли в историю Второй мировой войны.
«Перед отправкой на фронт, – вспоминал Лопатинский, – курень [12] присягал на верность общей борьбе с большевизмом и за освобождение украинского народа. На присяге присутствовали делегаты Провода ОУН подполковник Мыкола Лебедь и сотник Олекса Гасин. Присягу куреня откладывали со дня на день, потому что, как мы потом выяснили, в первом тексте присяги шла речь о борьбе в рамках немецкой армии за немецкий Рейх. Из-за протеста пана Лебедя… вопрос был передан в Берлин, и сразу после того, как изменился текст… курень принял присягу…»
Полностью оккупировав Польшу, гитлеровцы предложили легионерам продолжить службу в созданной ими «украинской полиции». Тем самым командование вермахта убивало двух зайцев: проверяло боевые качества оуновцев на «теренах» (территории) Польши, рассчитывая на их память о «полонизации», а заодно обкатывало ядро будущей полиции на оккупированной Украине. Для их обучения в Хелме и Перемышле создавались специальные школы. Одновременно абвер занимался подготовкой «национальных кадров» для шпионско-диверсионной работы на советской территории. В особой школе у озера Химзее украинские националисты становились квалифицированными диверсантами, а в военно-тренировочном центре – шпионами-разведчиками.
Руководитель Службы безопасности ОУН Мыкола Лебедь, вовремя подсуетившись, выхлопотал у немцев для своих надобностей горный пансионат «Стамари» в Закопане, в котором организовал курсы для подготовки потенциальных сотрудников службы. По документам курсанты числились спортсменами, готовящимися к ответственным состязаниям.
Лебедя особо ценили немцы. Ещё бы, ведь, даже по словам сотрудников школы в Закопане, он «самим своим видом нагонял страх». Не менее высоко отзывались коллеги и о другом руководителе курсов Мыколе Арсениче (известном под псевдонимами Михайло, Григор, Демьян): «Он не считается ни с какими смягчающими обстоятельствами и не знает других способов влияния или наказания, кроме физического устранения». Курсантам Арсенич преподавал основы разведки и контрразведки, Мирон-Орлик отвечал за идейную подготовку, Маевский-Косар делился секретами конспирации.
Качественный состав курсантов некоторым преподавателям не внушал особого доверия. «В школе было 56 молодых красивых здоровых хлопцев, – рассказывал Данила Шумук. – Все они были хорошо одеты и довольны собой. Я имел возможность приглядеться, кому Организация поручала решать – жить или не жить тем или иным людям. Это были словно нарочно подобранные самые тупые люди. Среди 56 лишь пятеро усваивали материал и понимали, о чём идёт речь, а остальные… Они просто не способны были мыслить».
Кроме постоянно действующих школ и курсов, руководство Службы безопасности регулярно проводило сборы референтов СБ областного и районного уровней с ускоренным изучением курса истории Украины, Польши, Румынии, России, Германии, истории дипломатии (?), общей психологии и психологии масс, логики, основ ораторского искусства. Изучался также опыт спецслужб – от царской охранки до МГБ СССР, их методы работы, проводились практические занятия по работе с информаторами, двойными агентами, инструктажи по ведению агентурных дел, следствия и допросов, составлению отчётов.
Руководители СБ внимательно анализировали опыт партийного строительства, в частности структуру ВКП(б), основы коммунистической идеологии, внутреннюю и внешнюю политику СССР, отношения с другими компартиями и странами-сателлитами, методы дезинформации.
Германский опыт тоже не забывали. Бывали случаи, когда Лебедь намеренно «подставлял» вербовщикам школ абвера своих агентов в качестве потенциальных курсантов. «Засланные казачки», став прилежными слушателями, бесплатно постигали методы работы абвера, изучали оперативную технику, а после выпускных испытаний бесследно исчезали, возвращаясь к выполнению заданий Службы безопасности ОУН.
Первоочередными задачами СБ Бандера определил борьбу за здоровый моральный дух в ОУН, противодействие разведывательно-подрывной деятельности вражеских агентов, исполнение определённых функций судебной власти в борьбе с вредителями, вражескими для украинского народа и Организации элементами, заботу о личной безопасности членов ОУН и охрану их имущества, а также создание собственных постов в чужой и враждебной среде с целью разведки, диверсии и провокации.
Структура Службы безопасности повторяла строение самой Организации. 3–5 членов ОУН составляли звено, несколько звеньев – станицу. Далее следовали подрайоны, районы, повиты (надрайоны-уезды), округа, области, края. Начиная с подрайона сетью ОУН руководил соответствующий Провод, имевший в своём составе референтуру СБ. Руководителю подчинялись боевое подразделение и независимая сеть агентов. Высшие структуры службы состояли из разведывательного и контрразведывательного отделов. Первый, опираясь на агентуру, собирал разнообразную информацию об обстановке в населённых пунктах, дислокации воинских и полицейских частей, их намерениях. Контрразведка внедряла агентов в карательные органы (советские, немецкие, польские), работавшие против ОУН, боролась с вражескими лазутчиками в своих рядах. Боевые подразделения СБ также исполняли функции военной полиции.
После сентября 1939 года националистические организации решили выждать и уйти в глубокое подполье. Нужно было присмотреться к новым, советским порядкам. Руководство Краковского провода приказало активистам не проявлять открытой враждебности к красноармейцам, беречь своих людей, больше заниматься подготовкой боевиков к будущим боевым действиям. Используя разложение польской армии, оуновцы пополняли собственные арсеналы. Любыми путями пытались внедряться в местные органы власти, партийные комитеты. Только в Станиславском районе чекистам удалось выявить 156 членов ОУН, работавших в сельских советах. Хотя, несомненно, под прикрытием борьбы с замаскированными оуновцами можно было расправляться с кем угодно.
Ознакомительная версия.
