Ознакомительная версия.
Заключение
Чем закончить биографию? Вопросом: удалось ли герою достичь целей, которые ставил перед собой? Вступая в Красную армию, Жуков хотел служить своей стране, советскому строю и правящей партии. Ему это удалось. Кроме того, он способствовал спасению родины и существовавшего режима. Да, цена победы оказалась страшной. Но цена поражения была бы еще страшней. Имелась ли у него такая цель, как превращение Красной армии в современный, то есть автономный институт? Да, на сей счет не может быть никаких сомнений. Не поняв, что главным препятствием для достижения этой цели является плотный контроль партии над армией, Жуков разбил голову об это препятствие. Здесь он потерпел поражение.
Еще один вопрос: место его героя в истории. В российской истории, как мы уже говорили, Жуков стоит в одном ряду с Суворовым и Кутузовым. Это единственный военачальник советского периода, о котором русский народ будет еще долго хранить память, точно так же, как хранит память о Суворове, погребенном в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга, и Кутузове, чей кенотаф находится перед Бородинской панорамой в Москве.
Гораздо более интересен вопрос о месте Жукова в военной истории.
Если речь идет о том, чтобы определить место маршала в истории Великой Отечественной войны, то ответ прост. Ни один из советских военачальников высшего ранга не может быть поставлен в один ряд с Жуковым. В 1939–1940 годах он единственный советский генерал, в чьем активе была крупная победа на Халхин-Голе; в то же самое время Тимошенко и Мерецков, не говоря уже о Ворошилове, добились весьма скромных успехов в Финляндии. В 1941 году, будучи начальником Генштаба, он сохранил хладнокровие при разгроме, равных которому в истории было крайне мало. Если в первые дни он ничего не мог сделать, даже усугублял ситуацию, уступив насаждавшемуся в Красной армии стремлению к наступлению, то, по крайней мере, раньше всех понял, что происходит и что следует делать в данной ситуации, как в оперативном, так и в стратегическом плане. Он также первым осознал необходимость сокращения командных инстанций всех уровней, чтобы решить проблему нехватки офицерских кадров, и увидел слабое развитие средств связи. Он успешно действовал под Ельней и Ленинградом, вдохнув отвагу в бойцов и командиров, в то время как командующие на других направлениях либо потерпели поражение (Павлов, Кузнецов), либо не добились успеха (Тимошенко). В октябре Конев и Еременко, выставляемые в качестве его соперников, опозорились под Вязьмой и Брянском. Когда у многих опустились руки, Жуков исправил ситуацию, ставшую катастрофической в результате этих поражений, вернул веру в свои силы разбитой армии и растерявшемуся партаппарату. Он восстановил фронт, потом руководил оборонительным сражением, измотавшим противника, отступая шаг за шагом и контратакуя при каждой возможности. С поразительным хладнокровием, когда неприятель стоял на подступах к столице, он накапливал силы, вопреки давлению Сталина и угрозам Молотова. Наконец ему удалось провести успешное контрнаступление с армией, которая по своему типу была скорее армией Первой мировой войны, в которой лыж было больше, чем танковых траков. Он был первым военачальником, кто в полевом сражении нанес поражение германской армии и ее лучшим военачальникам: Боку, Гудериану, Гёпнеру, Рейнхардту… В советской армии ему не было соперников.
К середине 1942 года у него появились конкуренты. Ватутин и Рокоссовский стали командующими армиями, Василевский фактически возглавил Генеральный штаб. Летом Жуков не самым лучшим образом проявил себя под Ржевом, но ведь в то же время на юге другие генералы действовали не просто хуже, чем он, а катастрофически плохо. Ему и Василевскому принадлежит заслуга гениального плана «Уран», но, проводя операцию «Марс», он снова потерпел неудачу под Ржевом. В 1943 году он убедил Сталина принять решение, приведшее к победе под Курском, хотя обратил на себя внимание Сталина Рокоссовский, отличившийся в этой битве своими успешными действиями. В 1944 году Ватутин погиб, Рокоссовский и Конев блестяще командовали фронтами, но Жуков в том же качестве действовал на Украине не хуже их. Хотя ему не удалось удержать в окружении и уничтожить немецкую I танковую армию, эту неудачу с ним должен разделить Конев, который к тому же полностью провалил вторжение в Румынию. Его вклад в разработку операции «Багратион», после которой немецкая армия на Восточном фронте так и не смогла оправиться, так же значителен, как Антонова, преемника Василевского в Генштабе, и Рокоссовского. В 1945 году Жуков, Конев и Рокоссовский блестяще командовали тремя основными фронтами. Два генерала и будущих маршала, действовавшие южнее, Малиновский и Толбухин, стали командующими фронтами в 1943 году. Их успехи не могут сравниться с победами членов первой тройки, успех в Венгрии достался им дорогой ценой. Малиновский, правда, очень успешно действовал в 1945 году в Маньчжурии. Он же был единственным теоретиком среди вышеупомянутых командующих фронтами, включая и Жукова.
У каждого из этих военачальников был свой стиль. Рокоссовский был мастером маневра, его планы были изящными, он был наиболее «немецким» из советских командующих. Ватутин обладал храбростью, возможно даже излишней; также для него характерно неумение организовать работу подчиненных и желание все делать самому. Стиль Конева больше всего похож на стиль Жукова: его тоже отличали простота замысла, скрупулезность в сборе разведданных о противнике, тщательность подготовки операции, упорство в достижении результата. Но ни он, ни Рокоссовский не командовали одновременно несколькими фронтами, в отличие от Жукова. Что касается Василевского, это был исключительно талантливый организатор, штабист, превосходно чувствовавший себя в кабинете, среди карт и планов, но он не любил запаха пороха. Он успешно командовал войсками на поле боя только при условии, что при нем были компетентные командующие фронтами, как под Сталинградом, так и позднее в Маньчжурии. И Жуков находился на высших командных должностях дольше, чем любой из его коллег. Успех его действий трижды за войну имел решающее значение: под Москвой, под Сталинградом и под Курском, то есть в трех крупнейших битвах этой войны. И это не считая того, что он по 1943 год оставался главным военным советником Сталина. С какой стороны не подходи к проблеме, ни один красный маршал не может соперничать с ним по важности одержанных успехов.
Является ли Жуков величайшим полководцем в русской истории? Сравнения его с генералиссимусом Суворовым и фельдмаршалом Кутузовым бессмысленны, настолько сильно военное дело изменилось с конца XVIII века по середину XX. Качества, необходимые полководцам этих разных эпох, тоже весьма сильно различались. И если сказать, что Жуков обладал энергичностью и гипернаступательным духом Суворова или что он, как Кутузов, обладал стратегическим мышлением, это никак не поможет разрешить вопрос. Тем не менее у Жукова с Кутузовым есть еще одно общее обстоятельство, которое способствовало созданию «жуковского мифа»: оба они выиграли «отечественную войну», в которой России приходилось сражаться с теоретически более сильным противником. Как и фельдмаршал Александра I, Жуков может носить двойной титул: спасителя России и победителя мощной военной машины: первый – Великой армии, второй – вермахта.
Ознакомительная версия.
