Александр Кошкин - Штурмовик

Председатель Комитета ВС по вопросам законности, правопорядка и борьбы с преступностью, российский депутат от Чечено-Ингушетии Асланбек Аслаханов сказал корреспонденту «Ъ», что в принципе он за введение чрезвычайного положения, но его волнует вопрос об определении границ Ингушетии. Аслаханов сообщил также, что он задавал разработчикам указа вопрос о том, где, по их мнению, находится граница между Чечней и Ингушетией. (Чеченцы и ингуши до сих пор спорят об этом.) По мнению Аслаханова, нерешенность этого вопроса может привести к конфликту с Чечней.

Один из депутатов Верховного Совета, пожелавший остаться неназванным, заявил корреспонденту «Ъ», что, по его мнению, назначенная президентом временная администрация Северной Осетии и Ингушетии не будет распространять свою власть на спорные территории.

По мнению наблюдателей, введение чрезвычайного положения в Ингушетии может вызвать в Грозном реакцию, похожую на ту, что была ровно год назад при попытке ввести чрезвычайное положение в Чечне.

Тем временем обстановка в Северной Осетии остается напряженной. До полудня 2 октября продолжались ожесточенные бои в ряде сел.

Пока шла вся эта скучная вялотекущая война, решил я себе повысить летную квалификацию, сделать так называемые командирские полеты. Это когда проверяются командиры эскадрильи, командиры звеньев. При этом рядовые летчики не летают, только командиры. Сами летают, инструкторские часы зарабатывают и прочую квалификацию.

И вот слетал я один раз, собираюсь повторить, и тут вдруг в часть приезжает командующий, а меня срочно к нему вызывают.

Прихожу, сидит генерал, улыбается:

— Ну что, Кошкин, готов в командировку?

— Всегда готов. Только куда?

— Сначала коротко слетаешь. Передашь братскому народу Армении пару Су-25 из твоей боевой эскадрильи. Завтра летишь в Ленинакан.

Интересный получился полет. Я шел ведущим на боевом Су-25, а следом шла спарка с Янковым и Павловым. Имена, кстати, я помню только потому, что потом к этим полетам возникли вопросы у военной прокуратуры и мне подробности следователи напоминали.

В общем, на тот момент перегонять боевые машины на виду у всего мира было нельзя, потому что, когда две страны воюют, публично вмешиваться — это дурной тон.

Так что выбрали день облачный, метров 600 нижний край. Со спутников, в общем, нас не увидишь. А от радаров использовали решение известное: сначала взлетает здоровый грузовик Ан-12. Его на радарах видно как огромное светлое пятно.

Мы должны были как можно ближе пристроиться к Ан-12 и с его скоростью и на его высоте идти рядышком. Два часа пилить пришлось, между прочим, не отрываясь, чтоб на чужих, неведомых нам локаторах стояла одна большая метка.

А Ан-12 летел вполне официально, по заявке, перевозил в Армению какое-то гуманитарное барахло: одеяла, воду, палатки и прочее.

У меня после этого полета долго стояла в глазах картинка — винты Ан-12 крутятся перед самым носом, и надо внимательно следить, чтобы винты по моему носу в самом деле не проехались.

Самым сложным элементом этой операции была посадка — нашим штурмовикам нельзя было далеко отрываться от крыльев транспортника, чтобы разные сторонние наблюдатели не углядели на локаторах три метки вместо одной. А ведь посадочные скорости у разных типов самолетов разные.

Но мы сели, как полагается. Тут же отдали встречающим формуляры на самолеты, одной пачкой, и тем же транспортником вернулись на базу. А через день повторили операцию — еще две «сушки» отдали армянам. После второго рейса остались переночевать, и, помню, очень поразил меня Ленинакан своим блокадным видом.

Света не было нигде, холод стоял собачий, все деревья на обочинах и в садах спилены на дрова. Конечно, январь жарким не бывает, но для Кавказа это было бедствие — снега навалило, как у нас в России не всегда навалит.

Встречающие держались очень вежливо, пытались нас как-то развлечь. Отвезли показать дом Юрика Варданяна — величайшего армянского штангиста, в свое время выигравшего «золото» на Олимпийских играх. Потом мы поехали в гости к местным военным.

Там был теплый прием, разумеется, с армянским коньяком и всякими угощениями.

Но видно было, как им тяжело живется. Например, дизель они включили, только когда мы пришли, — а до того солярку экономили, в темноте сидели. Ну и вообще, разговоры шли довольно грустные — никто не знал, чем война кончится, а положение у Армении было тогда невеселое. Собственно, потому им Россия штурмовики и передала — чтобы помочь удержать статус-кво.

Интересно, что летчики у них были свои, армянские. Впрочем, и наши тоже там воевали. Помню, была история, когда азербайджанцы сбили армянский штурмовик, а летчик успел катапультироваться и его поймали. Оказался наш, русский, офицер.

Потом, уже после моих полетов, я узнал, что армянам еще четыре «сушки» отдали, то есть всего им целую эскадрилью передали. Спустя шесть лет, в 1999 году, меня нашли в Курске военные прокуроры. Вызвали к себе повесткой и стали вопросы задавать странные:

— Вы перегоняли эти самолеты?

— Да.

— Генерал Михайлов получал за это деньги?

— Я-то откуда знаю?

— При вас деньги передавали?

— Нет.

— А вы знали, по какой программе передавались самолеты?

— Нет. Я выполнял приказ.

Командующий, генерал Михайлов, действительно летал тогда вместе с нами — он путешествовал в транспортнике Ан-12. Но я не думаю, что Михайлов сам решал этот вопрос, передавать Армении боевые самолеты или нет. Не его это уровень компетенции.

Наверняка было какое-то межправительственное соглашение. Впрочем, в письменном виде приказа ему тоже никто не давал, чтобы следов не оставлять. Иначе международный скандал, претензии к России со стороны Азербайджана и ОБСЕ и прочие проблемы.

Всего меня дважды на допросы вызывали, в рамках возбужденного уголовного дела, и каждый раз про деньги спрашивали. А что я мог ответить? Я и сейчас всей правды не знаю. Но кто-то, конечно, на этом денег нагрел, потому что прокуратура была очень взбудоражена этим вопросом. На ровном месте такого интереса не было бы.

И думается мне, что авторы и выгодополучатели той армянской аферы сидели высоко в Кремле — кроме них, никто не имел полномочий и возможностей реализовать такую комбинацию.

15 мая 1992 г. в Ташкенте был подписан Договор о коллективной безопасности, согласно которому Армения и Азербайджан должны были получить часть вооружения дислоцированных на их территории подразделений СА.