8 февраля 1517 года маленькая флотилия вышла из порта Аксаруко (сегодня Харуко), который служил базой снабжения при подготовке экспедиции.[78] Первая загадка. Зачем назначать пунктом сбора крошечный индейский городок с узкой бухточкой, когда рядом к востоку расположен огромный залив Матансас, а к западу лежит великолепный рейд Пуэрто-Карденас с удобными якорными стоянками? Только желание скрыть приготовления могло определить такой выбор. Есть и вторая загадка. По словам Диаса дель Кастильо, они достигли земли только на двадцать первый день плавания, когда им открылась северная оконечность Юкатана с деревушкой майя Экаб. До того каравеллам достаточно было трех дней, чтобы обогнуть полуостров. Где пропадали суда Кордовы все эти двадцать один день? Где они побывали? Последняя загадка. Учитывая, что официально целью экспедиции были Гуанакские острова возле Гондураса прямо к югу от Кубы, почему шкипер взял курс на запад?
Диас дель Кастильо о многом умалчивает, сообщая, что «мы плыли наудачу».[79] Лас Касас, признавая, что плавание к Юкатану заняло не более четырех дней, объясняет потраченное время задержкой в порту Сантьяго, из которого экспедиция вышла только в конце февраля, и остановкой в Пуэрто-дель-Принсипе![80] Сервантес де Салазар выдвигает иную версию: он открыто обвиняет Кордову в организации экспедиции, которая под предлогом захвата рабов преследовала цель завоевания Мексики в его личных интересах.[81] Сорок дней, прошедшие с выхода из Сантьяго и до попытки высадки на материке, по мнению хрониста, указывают на то, что Кордова взял курс прямо на залив Кампече. Другими словами, официальная версия была лживой, но причины вполне объяснимы. Шкипером флотилии был не кто иной, как Антон де Аламинос. Это был старый моряк, соратник Христофора Колумба, который знал Карибское море вдоль и поперек. Он был шкипером у Понса де Леона при открытии Флориды и видел Юкатан на обратном пути: он знал, где находится Мексика, и именно поэтому на него пал выбор Веласкеса. Де Аламиносу были даны четкие указания твердить всю дорогу, что Юкатан – остров: он знал, что это не так, зато политически и юридически все выглядело корректно, так как Веласкес имел разрешение только на исследование соседних с Кубой островов. Никакого материка. Значит, Юкатан станет островом.
Путешествие Эрнандеса де Кордова, стоившее жизни очень многим его участникам, оказалось крайне полезным для Веласкеса. Испанские команды отмечали, что майя носят одежду из хлопка, живут в настоящих городах с каменными домами, возводят высокие пирамиды для чествования своих богов и в их святилищах много идолов. Также они открыли, что майя умеют сражаться, располагают доспехами из плотной хлопковой ткани и не испытывают недостатка отваги в столкновениях с захватчиками. Каждый раз, когда мореплаватели пытались ступить на берег, чтобы запастись водой, их осыпали градом стрел и прогоняли прочь. Тем не менее испанцам все же удалось прихватить несколько военных трофеев в городе Экабе, который они окрестили Gran Cairo (Великий Каир): керамические фигурки, несколько предметов из меди, принятой конкистадорами за золото, и двух пленных индейцев, ставших впоследствии переводчиками. Кордова вышел к острову Лас-Мухерес, достиг мыса Каточе, крайней точки Юкатана, затем проник в Мексиканский залив и в конце марта спустился к Кампече, а затем Чампотону (Потончану). Майя дали отпор пришельцам, и потери в людях вынудили Кордову повернуть назад. Запасы пресной воды подходили к концу, и шкипер Аламинос предложил завернуть во Флориду, чтобы восполнить их там. Это говорит о сильном страхе, который майя сумели внушить испанцам. Ценой больших страданий и всего на двух судах остатки экспедиции достигли Пуэрто-Карденас на побережье Кубы. Те, кому посчастливилось остаться в живых, получили ранения, пали духом и были сильно истощены. Капитан Франсиско Эрнандес де Кордова отправился домой в Санкти-Спиритус, чтобы залечить там свои раны. Кое-кто, правда, поспешил в Сантьяго с отчетом губернатору.
Веласкеса результаты экспедиции ничуть не охладили. Он долго пытался допрашивать молодых пленных майя, окрещенных Мельхиором (Мелхорехо) и Юлианом (Хулианильо), которые так и не проронили ни слова. Он с восхищением рассматривал идолов, захваченных капелланом экспедиции, посчитал добытое золото многообещающей приметой и тут же решился подготовить новый поход.
Неделю спустя перед губернатором предстал умирающий Эрнандес де Кордова, который добрался с Тринидада до Сантьяго на индейской пироге. Веласкес не постеснялся объявить, что Кордова не будет участвовать в следующей экспедиции, а руководить ею будет выбранный им новый командующий Хуан де Грихальва. Того, кто открыл дорогу в Мексику и снарядил экспедицию на собственные средства, цинично использовали и выбросили на задворки истории. Кордова скончался через несколько дней, успев отправить в Кастилию высокопоставленным друзьям и родственникам[82] несколько писем, в которых описал «свое» открытие Мексики и подлость Веласкеса, решившего ее заполучить. Разоблаченный губернатор больше не мог держать все в секрете и поэтому сам перешел в наступление: готовясь выйти в море, он сообщил в Испанию, что им открыта новая неизведанная земля по названию Юкатан, и требовал назначить себя adelantado.[83] При помощи этого титула, который сам по себе ничего не давал, Веласкес хотел уйти из-под опеки Диего Колумба, вице-короля Индий, чья власть опиралась на хунту монахов иеронимитов Санто-Доминго. Кстати, именно они, одураченные в очередной раз, дали добро на организацию новой экспедиции. Не дожидаясь ответа из Кастилии, губернатор начал подготовку к походу.
Начальником экспедиции был избран молодой Хуан де Грихальва, двадцативосьмилетний племянник Веласкеса. Что мог подумать Кортес о таком назначении? Он с трудом сдерживал себя. Мексика открывала последнюю возможность реализовать свои планы, пока Новый Свет не будет аккуратно разбит на участки и поглощен начавшейся колонизацией.
В 1517 году Кортес был влиятельным человеком на Кубе. Мэр столицы, «на короткой ноге» с домом губернатора, любимый колонистами за ставшее легендарным дружелюбие, Кортес должен был быть не хуже Веласкеса осведомлен о результатах «тайной экспедиции» Кордовы. Если он хотел реализовать свои мексиканские проекты, час пробил: было бы логично поговорить с губернатором. Достаточно было махнуть рукой, и весь остров бросился бы к кораблям! Только тут фокусник Веласкес вынул из цилиндра хрупкого и занудливого Грихальву. Если это имя ему шепнул сам Кортес, то ход весьма ловкий с его стороны: Грихальва не обладал нужным характером, и Кортес мог в удобный момент выступить в роли спасителя. Если же Кортес не участвовал в экспедиции не по своей воле, то тоже не беда: он выступит третейским судьей. На этот раз Веласкес снарядил корабли за свой счет и сильно потратился, а Кортес, напротив, богател. К тому же у губернатора по-прежнему не было полномочий на «заселение» Мексики, разрешение имелось только на ведение торговли. Кортес мог спать спокойно: не Грихальва перейдет Рубикон. А вот от его помощников можно было ждать всего. Тремя кораблями командовали яркие, сильные личности и авантюристы большого масштаба: Педро де Альварадо, будущий губернатор Гватемалы, Франсиско де Монтехо, будущий adelantado Юкатана и губернатор Гондураса, Алонсо де Авила, один из главных действующих лиц завоевания Мексики, который впоследствии попадет в руки французских корсаров.
