– Есть. Пишите…Я требую от людей очень высокого уровня профессионального мастерства. Я могу быть очень сурова к официанту, который не может мне перечислить ингредиенты супа, который я хочу заказать в ресторане. Это первое… Второй мой недостаток – я не пью и не курю. Третий мой недостаток – я злоупотребляю работой. Трех недостатков хватит?
– А родственники есть у вас, Лена Ленина?
– Мама и брат живут со мной в Париже. А мой папа – высокопоставленный научный сотрудник, он лечит СПИД. Но он живет в России, потому что во Франции запрещены эксперименты на людях.
– Я так понимаю, что Лена Ленина – это псевдоним? А как ваше настоя…
– Нет! Просто удивительно, как порой все гармонично бывает в природе! Вот и здесь – удивительно благозвучное сочетание имени и фамилии, симпатичная, умная девушка, блондинка. Париж любит меня. Должна полюбить и Москва…
КРЕМЛЕВСКИЙ МЕЧТАТЕЛЬ
Портрет Бориса Немцова
Сложна и весьма перекрестна жизнь Бориса Немцова. То вверх, то вниз. В первый раз я встретился с Немцовым в очередной не самый лучший период его жизни. Тогда, после отставки из правительства, он работал «канцелярской крысой» – в здании с табличкой при входе «Федеральная архивная служба России».
«Эх, списали славного бойца-кавалериста!» – огорченно подумал я и разговор наш начал с осторожного:
– Ну как она вообще, жизнь-то?..
– Жизнь? – Немцов откинулся в кресле архивариуса и забросил руки за голову. – После отставки стала лучше. Я наконец понял, что такое свобода, и вывел для себя формулу счастья. Начнем со свободы. Свобода – это когда ты не чувствуешь себя виноватым во всех бедах, которые происходят на просторах нашей необъятной родины, и отвечаешь только за себя и своих близких.
– А раньше за всю страну сердце болело?
– Абсолютно! Каждое утро я вставал с мыслью, что я всем должен – учителям, шахтерам, атомщикам, военным. И это ощущение -то не выходит, это не получается, там не успел, здесь не смог – создает такое всеобъемлющее чувство подавленности, что человек чувствует себя полностью несвободным… А счастье… Счастливым бывает человек, у которого есть ощущение свободы, деньги и здоровье. При этом самой свободы может и не быть, здесь важно ощущение. А вот деньги и здоровье должны быть непременно.
– А деньги-то откуда у вас взялись?
– 50 тысяч долларов – гонорар за книжку «Провинциал» я получил.
– Поделитесь опытом, как это получается. Я вот две книжки издал, а долларов получил с гулькин хер. Что мне делать теперь?
– Вам надо фамилию сменить на Немцов. И вице-премьером поработать.
– А-а-а… Не с того конца я в литературу зашел. А тираж какой у вас был?
– Бестселлеровский тираж – 60 тысяч экземпляров. Причем книга была издана не только в России, но и в Германии, и в Монголии. Короче, был у меня только этот гонорар – 50 тысяч – и абсолютно никаких идей, как жить дальше, откуда деньги брать. Вот клянусь! Поехал я отдыхать в Сочи и две недели думал, как дальше жить и чем зарабатывать. И за эти две недели меня нашли профессора Гарвардского университета и ряда исследовательских фондов и предложили читать лекции. И первый мой свободный заработок был, как сейчас помню, в октябре 1998 года, когда я прочел лекции в Америке и заработал за неделю 10 тысяч долларов. Потом еще несколько недель я читал лекции в Америке, затем переехал в Германию, потом в Париж, в Прагу, Дели, в Англию.
– У гастролеров это называется «чес».
– В тот год я заработал приличные деньги и очень горжусь этим. Одних налогов я тогда заплатил 150 тысяч рублей. И Степашину об этом сказал. Степашин ответил: «Молодец!» Вот это и есть реальный патриотизм – ввез валюту и заплатил налоги в своей стране. Американцы в этом смысле патриоты: они налоги платят у себя в стране.
– Некоторые несознательные американцы принимают гражданство тех стран, где мягче налоговое законодательство.
– Единицы! Я знаю таких американцев, не буду называть их фамилии. Это очень жадные люди.
– Да, такие шакалы на детей-сирот не пожертвуют.
– Между прочим, мало кто знает, что российское законодательство поощряет благотворительность: если вы жертвуете кому-то деньги – школе, спортивной команде, – эти деньги вычитаются у вас из налогооблагаемой базы.
– Да это общеизвестно.
– Да? Вот, а вице-премьер Матвиенко не знала. Когда я ей это сказал, она воскликнула: «Этого не может быть!» Пришлось ей закон показать и инструкцию налоговой инспекции.
Маленькие зеленые человечки
– Подождите, подождите. Я еще главного не узнал. Как вы попали в архивариусы? И почему у вас столько телефонов с гербами?
– Объясняю. Через месяц после отставки мне в машину позвонил Ельцин на мобильный телефон. Вот на этот… Ой, где он?
– Я не брал!.. Вон он, за бумажкой спрятался.
– Ага… Позвонил и спросил: «Чего делаешь?» Я говорю: «Ничего не делаю. Еду». – «Ну заезжай в Кремль». Я и заехал. Ельцин сказал, мол, плохо это, что не работаем вместе, нельзя так, ведь 8 лет вместе работали. Надо дальше продолжать. Я ответил: «Борис Николаевич, чиновником я уже больше не буду никогда, спасибо». Давай тогда, говорит, тебе такую работу придумаем, чтоб ты чиновником не был, а опыт твой не пропал. Ну, я и сказал, что разбираюсь в региональном управлении и могу заниматься местным самоуправлением, а денег мне платить за работу не надо. Теперь работаю бесплатно.
…В доказательство Немцов раскрыл передо мной удостоверение, где черным по белому значилось: «Заместитель председателя совета по местному самоуправлению на общественных началах».
– Непонятное что-то… А какой молоденький вы на этой фотографии! – порадовался я, прихлебывая чай из синей чашки с отбитой ручкой.
– Кстати, кабинет, где мы сидим, исторический. Сюда Горбачев сослал Ельцина в 1987 году. А он – меня.
– А что вы вообще делаете на работе?
– Я нашел деньги – частные, в том числе от международных организаций, – чтобы разрабатывать муниципальные программы развития городов. Вот первый наш труд. – Немцов показал средней толщины книжку, видимо, программу. – Здесь Нижний Новгород, Саратов, Ярославль. Пока три города. Все учтено, начиная от ЖКХ, транспорта и заканчивая образованием. Более детальных программ развития городов у нас в стране нет. И все это без копейки из бюджета!
– Здорово… Кстати, о фантастике. А вы НЛО когда-нибудь видели?
– Нет. У нас в радиофизическом институте в Нижнем был профессор Троицкий – родоначальник теории внеземных цивилизаций. Но я всегда, к стыду своему, – может, я очень приземленный? – скептически относился к этим мыслям. Слишком уж уникальны условия, сложившиеся на Земле и во Вселенной. Я реалист и прагматик. Думаю, в радиусе миллиона световых лет нет вокруг нас никакой жизни.
