Другое письмо, дошедшее до нас опять-таки без подписи автора и без даты, уже более профессионально и заслуживает внимания. В нем обращалось внимание руководства страны на недостатки в проекте Выставки:
«Крупные дефекты допущены в решении генерального плана выставки. Прежде всего, выставка не имеет, по существу, архитектурно решенного входа. Въезд со стороны Ярославского шоссе спроектирован крайне примитивно, в виде тяжелой каменной нависающей арки. Неправильно разработан композиционный центр всей выставки — площадь Народов. По своему масштабу эта площадь слишком велика, она больше Красной площади!
На выставке царит полнейшая архитектурная безнадзорность. Авторы не наблюдают за строительством запроектированных ими павильонов. Никем не контролируемые строители допускают крупные ляпсусы в отделке интерьеров и фасадов.
На основе неправильно разработанного проектного задания неверно решен генеральный план. Это относится в одинаковой мере и к привязке территории выставки к плану района города, и к системе внутри выставочных магистралей, и к распределению павильонов, и к самой экспозиции. Вследствие неправильного задания уже построен ряд ненужных павильонов. Некоторые темы повторяются по три раза в разных павильонах. Так, например, на выставке построен огромный павильон совхозов, и в то же время совхозы предполагается показывать в Главном павильоне, в зональных павильонах и в отраслевых павильонах. Строится специальный павильон орошения и осушения, в то время как мероприятия по осушению и орошению будут широко показаны в зональных павильонах».
Другие письма — а их было немало — мы не приводим ввиду их бессмысленной злобности и непрофессионализма авторов.
Тяжелые тучи нависли над головой главного архитектора Выставки В.К. Олтаржевского. На него посыпались буквально сотни самых нелепых обвинений, от достаточно серьезных до мелких булавочных уколов, что было по тем временам не менее страшно. Недоброжелателей раздражало все — и его всегдашняя подтянутость, и то, что он одинаково вежливо и внимательно разговаривал как с вышестоящим начальством, так и с рабочими (не следует забывать, что Выставка в те годы строилась в основном силами заключенных). Коллег раздражало и то, что Олтаржевский мог в ходе обсуждения какого-либо важного вопроса обернуться и бросить несколько фраз по-английски секретарше. Возможно, это была просто просьба записывать тщательнее. Вспомним, что архитектор недавно вернулся из Америки, и уже одно это обстоятельство безумно раздражало коллег. А тут еще эти фразы на английском! Конечно, со стороны Олтаржевского это было совершенно ненужной бравадой. Но недоброжелатели хотели увидеть в этом нечто большее — не только желание поставить себя выше окружающих, но и намерение что-то скрыть. Неудивительно, что в конце концов они увидели это и убедили в своей правоте всех остальных.
Недоброжелатели завидовали любым успехам Олтаржевского: его умению быстро схватить суть проблемы и предложить не тривиальное, но возможно единственно верное решение, умению создавать красивые величественные ансамбли и прекрасные изящные здания, умению быстро делать очень четкие и красивые зарисовки, и даже… его успеху у женщин. Да, и этому тоже. Ведь Олтаржевский, как человек интересный и творческий, не мог не пользоваться таким успехом. И возможно, именно зависть к его успеху у женщин заставила недругов так внимательно и предвзято отнестись к имевшим место фактам разговоров по-английски между Олтаржевским и его секретаршей.
Но самым опасным было, пожалуй, то, что по Москве в то время ходила неизвестно кем сочиненная нелепая шутка: «Если Олтаржевский строит рай на земле, то что тогда строит Каганович под землей? Преисподнюю!» Напомним, что в те времена Лазарь Моисеевич Каганович, первый секретарь Московского горкома партии, возглавлял строительство метрополитена, получившего вскоре его имя. Представьте себе, насколько «приятно» было слушать эту шутку Кагановичу, человеку влиятельному, обидчивому и мстительному? Эти, может быть, когда-то и сказанные Олтаржевским слова о «земном рае» были использованы против него коллегами-недоброжелателями, и ранее не скрывавшими зависти к масштабу грандиозного проекта Олтаржевского. Сплетен и обвинений становилось все больше. Участились недоброжелательные заметки в газетах. Олтаржевскому припомнили всё: и то, что на его плане Выставки явно проглядывается православный крест, и то, что серп и молот, которые планировалось установить на павильоне «Механизация», могли трактоваться как противостояние рабочих и крестьян: молот, якобы вредительски, был разъединен с серпом и обращен к его острому лезвию. И особенно то, что, на плане Выставки отсутствовал памятник Сталину.
Тем временем начались настоящие проблемы. План открыть Всесоюзную сельскохозяйственную выставку к двадцатилетию Октябрьской революции в ноябре 1937-го не был реализован. Естественно, создать всего за год такой огромный выставочный комплекс было просто невозможно. Сначала открытие было перенесено на 1938 год. (Заметим, что и в дальнейшем сроки окончания строительства Выставки изменялись несколько раз.) Но и этот план оказался нереальным. Такие задержки с вводом в строй крупнейшего объекта страны вызывали раздражение у высшего руководства.
Тем не менее к 1937 году был построен ряд значительных сооружений Выставки. По проектам Олтаржевского и его помощников были возведены здание Главного входа, павильоны «Механизация», «Зерно» и другие. Особенно интересен был павильон «Механизация», созданный Олтаржевским в содружестве с художником Львом Бруни. Над ним возвышался деревянный купол диаметром 25 метров, увенчанный решетчатой башней высотой почти 50 (точнее, 49,5) метров. В целом павильон был построен в виде многоярусной башни, стиль которых позже использовался и в архитектуре высотных зданий. Но в описываемое нами время этот архитектурный прием понимания не нашел.
Идея использования купольных покрытий нашла на Выставке широкое применение. «Купол — это яйцо. Яйцо — это начало всего, и сама жизнь на Земле пошла от яйца», — говорил Олтаржевский. Поэтому ему так нравились эти яйцевидные купола. В итоге в павильоне «Башкирская АССР» было спроектировано и сооружено девять деревянных куполов. Купола разнообразных конструкций были в павильонах «Ромашка» (диаметром 16 метров), «Казахстан» (диаметром 20 метров), «Мясо (диаметром 30 метров), «Холод» (диаметром 26 метров), «Виноградарство и виноделие» (диаметром 24 метра). Целый ряд павильонов венчался башнями. Это вполне отвечало плану создания «рая на земле» — ведь купола и башни широко использовались в шедеврах старинной архитектуры, в том числе в культовых сооружениях, целью которых было прославление Бога. Олтаржевский же в своих проектах славил человека-творца, человека-труженика, которого считал истинным хозяином планеты.
