Англия являлась в то время классической страной промышленного капитализма. За два десятилетия девятнадцатого века она быстро перестраивалась в капиталистическую страну из крупноземледельческой при помощи нового социально-экономического фактора - машины.
В Гейне живет романтик и индивидуалист, и эта сторона его личности напугана вторжением машины в человеческую жизнь: «Эти искусные сочетания колес, стержней, цилиндров и тысяч маленьких крючков, винтиков и зубчиков, которые движутся почти одушевленно, наполняют меня ужасом. Определенность, точность, размеренность и аккуратность в жизни англичан пугала меня не меньше; точно так же, как машины, точны и люди, и люди показались нам машинами».
Гейне не даром родился и рос в Рейнской области, где буржуазное классовое сознание находило опору в сравнительно высоко развитой промышленности. Своим наблюдательным взором он сумел увидеть за нарядной роскошью аристократических кварталов изнанку буржуазно-демократического строя Англии. В 1825 году в стране разразился первый большой кризис, и разоренный пролетариат только начал организовываться, поднимая знамя борьбы, широко пользуясь предоставленной ему свободой коалиции и организуя крупные профессиональные союзы.
Неизмеримо ожесточеннее, чем борьба еще неокрепшего пролетариата с промышленной буржуазией, были схватки между крупной тортовой буржуазией и великопоместными аграриями, лендлордами. Буржуазия боролась за отмену таможенных тарифов на зерно и требовала парламентских реформ, выступая против лендлордов, набивших себе карманы благодаря высоким пошлинам.
Гейне набрался новых, ярких впечатлений в Англии; многое радовало его, но многое и угнетало. В его сердце и мозгу возник ряд сомнений относительно справедливости того внеклассово-демократического строя, проповедником которого он себя считал. Социальные контрасты капиталистической страны, если и не были целиком осознаны, то во многом интуитивно болезненно воспринимались им и вызывали в нем острые смены настроений.
Здесь очень многое не удовлетворяло его, и к этому присоединилась сентиментальная тоска по родине. С другой стороны - он старался набраться сил, чтобы не возвращаться в Германию. С ужасом думал он о Гамбурге, не привлекал его и Берлин, «с его пустой жизнью, хитреньким эгоизмом, мелкой пылью».
Он провел две недели на английском морском курорте, Ремсгете, затем отправился в свой любимый Нордерней и, наконец, в последних числах сентября очутился в Гамбурге.
2
В этот период Гейне уже является сформировавшимся художником, уверенным в своих силах. За его спиной - пройденный поэтический путь: в 1827 году выходит «Книга песен», - сборник, объединяющий лирику Гейне от юношеских «Стихотворений» и до стихотворных вставок в «Путешествии на Гарц».
В «Книге песен» мы видим Гейне таким, каким он был в первый фазис своего творчества.
Мы берем книгу в руки - и сразу вступаем в душистые сады романтизма.
«Юношеские страдания» - наиболее романтический отдел книги. В «Лирическом интермеццо» Гейне делает уже первый крутой подъем на пути преодоления романтизма. Верным посохом путника является его ирония, помогающая разлагать романтическую идеологию. Над всей поэзией «Книги песен» лежит неизгладимая печать мировой скорби. Это проистекает не из личных качеств поэта. Здесь отражается настроение германского бюргерства, побежденного реакцией и растерявшегося после своего поражения.
Тогда как часть немецких писателей идет на службу реакции и старается с помощью романтизма привить буржуазным массам культуру феодализма, - Гейне вместе с небольшим революционным крылом мелкой буржуазии идет на борьбу с романтизмом. Но у него нет еще надлежащего оружия. Романтизм вовлекает его в свою сферу, очаровывает, обольщает. Поэт убаюкан сентиментальностью. Когда в нем пробуждается боец своего класса, он разряжает романтическое настроение саркастическим смехом, иронической концовкой. Он вырывается из романтического круга, играет противоположностями, контрастами, обнаруживая неустойчивость и раздвоенность.
«Возвращение на родину» имеет много общего с «Лирическим интермеццо». Но здесь - новый несомненный шаг к преодолению романтических форм. В сюжетное настроение уже врывается резкий реализм, значительно деформирующий лирическую манеру Гейне и еще больше дающий возможность подчеркнуть антитезы лирической эмоции и капризные стилевые переломы. В «Возвращении на родину» опять-таки автобиографическое играет огромную роль, вымысел чередуется с действительностью в сюжетном оформлении отживания старой любви и зарождения новой.
Наконец, два цикла «Северного моря» развернули перед читателем в вольных ритмах поэзию морской стихии, насыщенную античной и христианской мифологией. Впервые германская поэзия приняла в свое лоно гимны моря, отражавшие до известной степени стремление немецкой торговой буржуазии к морским путям, от которых она была почти отрезана.
Если «Книга песен», как собрание стихотворений Гейне, обратила на себя внимание читателей, интересовавшихся стихами - таких было немного в тогдашней Германии, - то «Путевые картины» вызвали большой шум в стране и завоевали себе горячих друзей и ярых врагов.
Центр тяжести первого тома «Путевых картин» - конечно «Путешествие на Гарц». Здесь Гейне использовал свои наблюдения и переживания от путешествия пешком, предпринятого им в 1824 году.
Это первое большое прозаическое произведение Гейне насквозь субъективно. Герой «Путешествия на Гарц» - главный и единственный - сам Гарри Гейне, студент, отправляющийся в путешествие по Гарцу. Но описание путешествия - это только изобретенная им форма для яростной критики социального строя Германии.
Гейне старается выдержать спокойный повествовательный тон, он часто отвлекается от основной темы, вдаваясь в романтические излияния. Но тут же он снижает романтический стиль - нежные флейты сменяются фанфарами социального протеста против педантичных схоластических ученых, против прусской феодальной системы, против лицемерной католической церкви и дряблых филистеров с их замшелым бытом.
Весело покидает он мещанский Геттинген и пускается в путь. Его радуют встречи с крестьянским мальчиком, с «простыми, скромными рудокопами», чья жизнь показалась Гейне идиллически прекрасной по сравнению с мещанским житьем, испорченным мнимой цивилизацией. Это противопоставление филистеров «природным людям» Гарца Гейне делает лейтмотивом «Путешествия на Гарц», отражая здесь философские установки немецких гуманистов и французских философов восемнадцатого столетия, главным образом Жан-Жака Руссо.
