— Пошли!
Че попробовал это сделать, опираясь на Креспо и винтовку. Но ему приходилось останавливаться у каждого дерева, чтобы перевести дыхание. Колени его не слушались, они все время резко подгибались.
Другие уже добежали до подножия холма и готовились перебраться на другую сторону.
Кроме своей поклажи, Креспо тащил еще рюкзак Че.
— Давай я понесу тебя!
— Ты не сможешь. Погляди только на горный склон.
— Я помогу тебе идти!
Гранаты рвались все ближе. Они втянули головы, чтобы остаться незамеченными.
— Оставь меня! Со мной все кончено. Беги к другим. Один ты еще успеешь. Я прикрою тебя из винтовки.
— Нет! Ты пойдешь со мной.
— Если…
Кашель не дал ему договорить. Креспо протащил его еще пару метров. Дождь лил как из ведра. Вода непрерывным потоком обрушивалась на землю.
— Я больше не могу! Уйди от меня наконец! — заорал Че.
Но Креспо, проклиная все на свете, волок его дальше. На мокрой земле они поскользнулись и упали. Креспо завопил:
— Ты, чертов аргентинец, пойдешь как миленький! Или я буду гнать тебя ударами приклада.
Он угрожающе вскинул винтовку.
Че кое-как дотащился до ближайшего дерева. Вода текла по его лицу. Он рукавом вытер лоб и глаза.
— Ладно, Креспо. Пошли! Я обопрусь на тебя.
Фидель и Че собрали вокруг себя командиров. Они хотели в пределах возможного ознакомить их с планом атаки.
— В течение ближайших сорока восьми часов мы дадим бой врагу. Но пока мы не сообщаем вам ни направления атаки, ни ее цели. Мы должны защитить себя от предателей. Пусть бойцы в полном снаряжении ждут сигнала к выступлению.
Слова Фиделя пробудили надежду в командирах Повстанческой армии. Они хотели наступать. Постоянные переходы изнуряли бойцов. Они рвались в бой.
Когда все ушли, Че сказал Фиделю:
— Мы слишком долго сдерживали бойцов. Почему мы не напали на грузовики на шоссе? Нам бы досталась легкая добыча. Ребята жаждут боя. Почему ты их удерживаешь?
— Я все думаю об Эль-Уверо. Если мы захватим казарму, то вся страна узнает, какой силой обладают теперь революционеры. А напади мы на парочку армейских грузовиков, они представят это как несчастный случай. Мы должны сконцентрировать все наши усилия на Эль-Уверо. Взятие казармы даст нам в руки колоссальный козырь.
Че закурил сигару.
— Ты думаешь, народ поймет тогда, что мы можем победить?
— Именно.
Ночной переход продолжался уже больше восьми часов. У большинства бойцов еще не зажили раны. С обувью дела обстояли из рук вон плохо. Че считал, что в освобожденных районах необходимо не только открывать школы и устраивать склады оружия, но прежде всего следует организовать обувную мастерскую. Он уже хотел обсудить эту проблему, но тут еще раз пришел строжайший приказ щадить жилые дома и вести огонь только по казарме.
Альмейде поручалось захватить пост на северной стороне. Рауль должен был вести фронтальную атаку. Че действовал между ними. В обязанности Переса и его людей входило отрезать ближайшие дороги, чтобы не дать возможность перебросить подкрепление.
Задумано это все было как неожиданная ночная атака. Но переход слишком затянулся. Уже забрезжил рассвет, когда Фидель начал бой. Рядом с ним Че внезапно увидел кепи Камило. Тот сражался на другом боевом участке, но Че все равно радовался, что где-то рядом есть старый друг.
Из казармы на бойцов обрушился мощный огонь. Осторожно пробираясь вперед, Че очутился метрах в шестидесяти от передового поста. Дальше пришлось продвигаться по открытой местности. И тут он услышал чьи-то стоны. Че бросился в траву. По-видимому, где-то рядом лежал раненый вражеский солдат. Первой мыслью было завладеть его оружием.
— Сдавайся! — крикнул он. — Тогда тебе ничего не будет.
В ответ — тишина. Может быть, враг что-то задумал. Может, он залег в траве и коварно поджидает его.
Че пополз дальше и наткнулся на раненого. Это был вовсе не батистовец — это был компаньеро Леаль. Пуля пробила ему голову. Че тут же осмотрел рану. На несколько секунд он даже забыл про пальбу кругом. Сейчас он врач. Под пулями он продолжал делать свое дело так, как будто был неуязвим.
Пуля прошла в районе темени. Че обшарил все карманы в поисках перевязочных средств. Он нашел только обрывок бумаги. Леаль лежал без сознания. У него уже отнялись руки и ноги. Не зная, что делать, Че приложил бумагу к ране. И тут прямо над его головой просвистело несколько пуль. Врач сразу же вновь стал солдатом и открыл яростный ответный огонь.
Суеверный Мендоса в открытую ринулся в атаку. Он верил, что святой покровитель защитит его, и считал себя в полной безопасности. Автоматная очередь буквально прошила его. Альмейду ранило в левую руку и ногу.
Че понимал, что теперь возможна только открытая атака. Уже совсем рассвело. Укрыться им было негде, а враг не жалел патронов. Отряд Альмейды захватил передовой пост. Теперь путь к казарме был свободен. Гильермо Гарсия неистово строчил из своего пулемета, сея панику в рядах солдат. В конце концов концентрированный огонь повстанцев вынудил их капитулировать.
Разыскивая в казарме военного врача, Че наткнулся на трех убитых попугаев. Только теперь до его сознания дошло, какой град огня обрушили они на казарму.
Че намеревался отдать раненых компаньерос на попечение военному врачу.
— Сколько тебе лет? — спросил тот, дрожа от страха.
— Зачем тебе это?
— Когда ты получил диплом?
— Довольно давно.
— Знаешь, парень, займись-ка всем этим сам. У меня слишком мало опыта. Да и руки уж больно дрожат.
Че тут же вытер руки, чтобы позаботиться о раненых.
Он потребовал, чтобы врач помог ему, но тот в страхе позабыл все основы медицины.
Двоих раненых им пришлось оставить. Че взял с врача честное слово, что им обеспечат надлежащий уход и не убьют. Речь шла о Леале и Сильеросе. Масео, раненного в плечо, Манальса с простреленными легкими, Альмейду, у которого пули засели в ноге и руке, и других раненых Че должен был доставить в ближний лагерь.
На его долю выпало сообщить Сильеросу, что они вынуждены их оставить. Сильерос только улыбнулся. Че понял, что тот хотел этим сказать. Эта мягкая, печальная усмешка, казалось, говорила: «Со мной все кончено. Счастливо, компаньерос!»
Тем временем Леаль пришел в себя и начал умолять Че убить его. Он не хотел попадать в руки батистовцев.
— Врач дал мне честное слово. Кроме того, у нас много пленных солдат Батисты. Вас никто не тронет.
Че и сам не знал, говорил ли он эти слова, чтобы утешить Леаля, или же он сам верил в это. Во всяком случае, в нем теплилась какая-то надежда.
