И тут, подлая машина не удержала равновесия. От нашего ли подпрыгивания внутри, или сама по себе, может на камешек наткнулась, не знаю, но одним ловким движением завалилась на бок. Притом на тот, где были дверцы. Мы оказались в плену.
Сначала мы расхохотались, представляя, что угодили в аварию. Потом попытались выбраться и обнаружили, что дверцы-то под нами, а не сверху… Тогда мы принялись раскачивать машину в надежде, что она перевернётся ещё раз. Увы… Мы испугались и заорали, но от собственного крика в малом замкнутом пространстве чуть не оглохли. Стало не хватать воздуха. Мы разревелись, стуча, почём попало. Да только всё напрасно, взрослые нас не слышали. Никого во дворе не было, по трапу никто не шёл. Да и если б шёл, какая разница?! Во-первых, далеко всё же, во-вторых, подумал бы:
«Валяется на краю двора стол-тумбочка, ну и пусть себе валяется. Выкинули, видно, а до помойки не донесли. Хотя это странно было бы выбросить дерево на помойку. Скорее всего, приготовили разделать на доски и в печь!.. Но, вот руки пока что не дошли».
И прошёл бы наш прохожий, не придав никакого значения валяющемуся предмету кухонной мебели.
Как долго мы там сидели, уж и не помню. Только увидел нас дядя Гриша, подошёл и улыбается через переднее стекло, мол, как оно?! В аварии-то?! Однако, увидев наши зарёванные мордашки, одним рывком поставил машину на колёса и выпустил неразумных, маленьких пленников наружу. Лучше бы он нас не выпускал… Когда все мы покинули нутро нашего автомобиля, он схватил тумбу, оттащил к сараям, достал топор и в один присест разрубил его на сотни меленьких досточек для растопки…
Больше таких увлекательных игрушек у меня не было никогда в жизни.
— А ещё, когда мы жили напротив двадцать шестой школы, был во втором районе овощной магазин. Мы с другом, когда нам было по 5–6 лет, бегали туда к его мамке Оле, которая там продавщицей работала. Она была в эдаком накрахмаленном колпаке, улыбалась, вытирала нам сопли и доставала из бочки по парочке солёных огурчиков, да с хлебушком. И мы счастливые вприпрыжку бежали опять по сугробам к дому, мимо аптеки, гастронома, что напротив спортзала «Горняк»… Это и было ПОЛНОЕ СЧАСТЬЕ…
(Фото № 30 — 2-ой м-р, здесь смыкаются Северное и Западное кольцо)
— А мы любили оленинку сырую, замороженную, нарезать тонкими ломтиками, обмакнуть в уксус и на чёрный хлеб с маслом. Обалдеть какая вкуснятина.
— И вообще это детство, а детство это самое-присамое лучшее, что с тобой может быть, особенно наше мороженое за 20 копеек и крем-сода по 10 копеек.
— А наша кондитерская «Лакомка», что была рядом с нашей школой номер 5! Вкуснота, а не воспоминание!
— Как забыть старую лакомку на Ленина, там такой запах! У меня он и сейчас в носу при одном упоминании…
— А я помню кафе «Лакомка» на Воргашоре. Шла с музыкальной школы и всегда заходила. «Картошка», «Эклеры»… Теперь таких нет.
— Да, старая «Лакомка»!.. Это потом всякие «сластёны» появились, а тогда у меня самые любимые пирожные были трубочки со взбитым кремом, и фруктовые с ягодкой из компота в желе сверху. А «картошки», ребята! И кофе с молоком из гранёного стакана!!! Такой вкусный! А вкуснее коктейлей за 11 копеек, которые делали в любом гастрономе, я ничего и никогда больше не пила…
М-да!.. Опять коктейль… Нет, не помню я тех коктейлей. А когда, спустя несколько лет, попробовал, то очень не понравилось. Правда, дегустировал я, сей напиток, не в своём посёлке, а далеко-далеко, на юге, под жарким солнцем.
— Действительно: детство и Лакомка — вещи не разрывные. Ромовая баба! Такая мокренькая, пропитанная сиропчиком и стакан кофе с молоком. Предел мечтаний и сейчас… Аромат кофе и поныне щекочет ноздри.
— А вот ромовую бабу не помню, не покупала её, наверное. Зато кофе с молоком в Лакомке и пирожные бисквитные по 22 копеек — это да! С розочками!!
— Блин. Сижу, читаю и слеза пробила. Воркута это любовь навсегда! Я был там в декабре. Запах «Лакомки» ощущается на большом расстоянии, запах детства. Снежный городок возле Олимпии. Ночью, чтоб никто не видел мы с женой пошли кататься на горку, Это было незабываемо, экскурс в детство.
— А мне нравились многие тортики: «Наполеон», «Прага». Насколько я помню — дефицит. «Сказка» (рулетом) и «Трюфельный» украшенный квадратиками шоколада.
— О!!! Да!!! Торт «Ёжик»!!!
— А какие были эклеры. В Железногорске Курской области их называют «заварные», это конечно тоже правильно, но французское слово «эклер»… Да в те-то времена… А ещё продавали в магазинах кексы с изюмом, такими маленькими кирпичиками, больше я не видела такие кексы нигде. Я могу ошибаться, но, кажется, он назывался «Столичный».
— А магазин? «Уголёк» рядом, тоже славный магазин. Торт-сказка никогда рулетом не был, это бисквит такой формы, а в основном вы правы всё такое было вкусное, или это вкус детства.
— Вкуснее пирожных «картошка» нигде больше нет….
— А мне ещё очень нравились трубочки с кремом, правда, в середине чаще всего они были пусты.
— Желе, муссы разные, пирожные совсем крошечные продавались там.
— Запах дурманит ещё до двери, заходишь, полки со вкусностями, отражение этого изобилия в зеркалах и кажется такое громадное количество этого добра…
А «суворовские» печеньки кто-нибудь помнит? такие продолговатые склеенные две половинки с шоколадом сверху… А может кто-нибудь рецепт знает? у нас в «лакомке» на заполярном пекли… Вот до сих пор покоя мне не дают эти печеньки…
— Ой, я помню! А ещё масляные были с капелькой варенья в середине.
— Помню, мы с сестрёнкой остались одни на хозяйстве, питались исключительно суворовским печеньем, пирожными картошка, шоколадными тортами и запивали это дело лимонадом Буратино. Мням! Лакомка на Ленина была, там вечно очереди жуткие были, зато запахи какие, мама мия! Мой нос до сих пор помнит.
— Около тринадцатой школы, как я помню, в магазинчике продавали молочные продукты и хлеб, мы покупали очень вкусные сайки.
Лично мне как-то с сайками не повезло. Чаще всего я любил стоять у витрин, где располагались конфеты в ярких, красивых обёртках. Причём, мне больше нравились натуралистические виды. К примеру, очень нравилась обёртка конфет «каракум», «мишка на севере», «а ну-ка, отними!», «мишка косолапый» и другие. Глядя на верблюда, идущего по жёлтому песку пустыни, я воображал себя едущим верхом в голове каравана, изнывающего от жажды.
(Фото № 31 — Ул. Комсомольская, слева аптека в 3-этажном доме, дальше магазин)
Кстати, рядом ещё был киоск с пирожками, прямо на углу. Дежурный магазин имел один вход, но два отделения: вправо — кондитерский отдел, где я вечно любовался «Каракумом», и влево — овощной, где я размышлял о бытии, разглядывая банки с абрикосами, персиками и прочими экзотическими, по тем временам, компотами. А в левом дальнем углу был транспортёр, по которому сыпалась картошка из недр магазина.
