— Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты не трогал плиту!
Он схватил малыша, швырнул в коридор и там закрыл.
Тёма весь искричался, даже обкакался от страха. Я сама еле жива, сыночку ничем помочь не могу. Слышу только его крик. А Шуйский кулаками машет. Он вытащил из коридора посиневшего от крика, голодного, обессилевшего Тёмочку и кинул няне:
— Кусок дерьма!
У Маши от удара Тёминой головой пошла кровь носом…
* * *
А через три дня концерт в Нижнем Новгороде. Как же быть? В больницу Шуйский меня отвезти не мог: слишком очевиден был бы источник моих травм. Надо было что-то делать. Когда человек в отчаянии, он бросается во всякие крайности, и тогда трагическое смешивается с комическим.
Одна моя знакомая рассказала, что где-то в Марьино живет старушка знахарка, которая лечит людей и помогает им в тяжелые минуты, не беря при этом за свои услуги денег. Оплата только продуктами.
Путь из Крёкшино занял два часа. Чуть живая, с жуткой головной болью я добралась до заветного дома. Позвонила в дверь. Тишина. Постояла немного, подождала. Опять позвонила. Никто не ответил. Стала стучать. И вдруг дверь от моих нетерпеливых ударов отворилась, и я оказалась на пороге странного дома. Из-под двери дальней комнаты пробивался свет. Я почти на ощупь стала продвигаться по чужому загроможденному коридору. Дошла до нужной двери и вдруг услышала вполне реальный, довольно бодрый женский голос:
— Входи.
Меня встретила хозяйка, на вид лет шестидесяти, с небольшими горящими глазками и неуверенной походкой. Пригласила сесть на диван. И, ни о чем не спрашивая, стала говорить. Я, настроенная на мистическую волну, подумала, что это часть ритуала. Она рассказывала о каких-то вполне будничных вещах, то смеясь, то плача. Все это длилось почти два часа. Я сгорала от нетерпения, когда же начнется то самое, зачем я пришла. Я пыталась вставить хоть слово, но тщетно. Потом «волшебница» рассказала: только что от нее ушла ее родственница, с которой они по-свойски посидели и приняли на грудь сорокаградусной. И начала петь. Пела она какую-то заунывную песню куплетов на двадцать. Наконец мое терпение лопнуло, и я, не боясь показаться невежливой, прервала ее выступление и спросила, когда же все-таки мы начнем лечение. Знахарка попросила меня раздеться. Тщательно изучив мою фигуру, решила блеснуть талантом ясновидения.
— Не рожала еще, — с умным видом сказала она.
Правда, к тому времени у меня уже было двое детей. Я поняла, что попала к аферистке. И грустно, и смешно. Надо же! Я, современная женщина, купилась на такое.
* * *
Я отправилась в Нижний Новгород, взяв с собой на гастроли визажиста Лену, которая профессионально заштукатуривала мои синяки и ссадины. Грим, как оказалось, лучше «лечит» следы побоев, чем народные целители.
Концерт отпела с трудом, предупредив заранее коллектив, что могут быть всякие неожиданности. Просто боялась потерять сознание от сильного напряжения.
Еще через неделю предстояло ехать на фестиваль, который на острове Мадейра проводило «Русское радио». Выступать предстояло в составе большой сборной программы. Все артисты летели вместе в одном самолете. Наверное, ранним утром я выглядела нелепо с толстым слоем тонального крема и пудры на лице. Шуйский шикал на меня:
— Ты специально так встала на свет, чтобы все заметили синяки.
Я же еще и оказалась виноватой. Тогда мне казалось, что никто ничего не замечает. Только много лет спустя Таня Ковалева (тогда она работала на ТВ-6) рассказала: все мои коллеги и журналисты обсуждали по углам мой внешний вид… В последнюю ночь перед отъездом с фестиваля Шуйский и вовсе отличился. Упившись до беспамятства, устроил мне чудовищный скандал. Уже набросился на меня с кулаками, но я успела выскочить из номера и побежала куда глаза глядят. Гостиница была полна артистов и представителей прессы. Проходя мимо знакомых, я замедляла шаг, делая вид, что просто так гуляю. Сама раздумывала, куда же пойти. Вспомнила: в одном из номеров жила сотрудница нашей компании, которую поселили с какой-то журналисткой. Но выбора не было, надо было где-то поспать хотя бы пару часов перед вылетом. Утром, в связи со спешным отъездом, мой поздно проснувшийся супруг скандала мне не устроил, но пригрозил, что дома за все со мной рассчитается…
* * *
После этих выходок Шуйского опять приехали мама с папой и увезли Тёму в Аткарск.
Вернула я сыночка, когда ему было уже три. Это был 1997 год — период относительного затишья. Шуйский тогда перестал пить и употреблять наркотики. Крёкшинская усадьба была на ремонте. Мы снимали квартиру на проспекте Мира. Может, супруг меньше скандалил, потому что в городском доме хорошая слышимость? В те месяцы он вел себя довольно прилично: с детьми был корректен и меня избил всего-то один-единственный раз. Повод для недовольства мной был интересный, а главное — «значительный».
Шуйский ни с того ни с сего решил:
— Брюки носить не будешь.
Хотя раньше он сам мне только их и покупал. Совершенно не понятно, почему ему перестало нравиться, когда я в брюках.
Теперь Шуйский решил, что мне подходит только мини, и стал покупать для меня короткие юбки.
Может, в мини плюс шпильки я выглядела беззащитнее? Женщине в узкой, короткой юбочке драться тяжело.
Прихожу я именно в таком, глубоко женственном и сексуальном, наряде со съемок. Мне, дурочке, показалось: супруг в добром расположении духа. И я, потеряв всякую бдительность, заявляю:
— Саш, ты предлагал мне присмотреть костюм. Хорошей пары с юбкой я не нашла. А брючный увидела в одном магазине — очень красивый.
— Что ты сказала?! Брючный костюм?!!
Он загнал меня в дальнюю комнату и стал бить об пол.
И тут произошло нечто неожиданное даже для меня самой. Я начала кричать. Вдруг откуда-то из самых глубин моего организма вырвался такой страшный, утробный, нечеловеческий крик, что Шуйский прекратил свое занятие. Он встал надо мной, как Иван Грозный над трупом убитого им сына Ивана, и закричал:
— Ой, что я наделал? Ой, прости, ой, прости.
От моего вопля у него случилось мгновенное отрезвление.
И опять я проявила слабость. Надо было, конечно, вызвать «скорую», милицию, освидетельствовать ушибы. Но у меня для этого никогда пороху не хватало. Стыдно было признаться в том, что меня избивает муж… Слава богу, детей в тот момент дома не было и они не стали свидетелями этой ужасной сцены.
Нашу с Шуйским семейную идиллию ненадолго нарушил мой гастрольный тур по маршруту Сибирь — Владивосток. Ездила я вместе с группой «СВ». Это классные музыканты, настоящие легенды российского рока. Они очень уважительно ко мне относились, ценили меня за профессиональные качества. Я с ними сдружилась. Я гастролировала без Шуйского. Выходила на сцену, работала. Там я чувствовала себя собой, знала: я в безопасности…
