– Придумал! Нас замела милиция! – воскликнул Вовка.
– Правильно! И мы просидели в кутузке всю ночь, – подхватил Мишка. – А из-за чего?
И друзья углубились в разработку легенды с таким профессионализмом, будто всю жизнь проработали в одной из стран НАТО разведчиками-нелегалами.
Закончив легендировать, они решительно направились к дому.
Как и договаривались, в квартиру вошли негромко и озабочено обсуждая, как теперь быть, и чем им это может грозить, удостоив жен, принявших боевые стойки, лишь коротким приветствием. Первая схватка была выиграна. Выражение лиц разъяренных жен после такого появления их блудных половин стало напоминать выражение морду бульдога из «Операции „Ы“, мимо которого Демьяненко и Селезнева прошли, увлеченные чтением конспекта. Стараясь вернуть упущенную, было, инициативу, они попытались задавать каверзные вопросы, вроде такого: „Где это вас носило?“. Но мужья лишь отмахивались от них, как от назойливых мух, обещая объяснить все потом, поскольку сейчас не до них, и продолжали беседу. Волей-неволей и супруги стали прислушиваться к разговору, из которого быстро поняли, что мужья их угодили в неприятную историю. Согласно легенде, старшие лейтенанты Михаил и Владимир, закончив служебные дела, возвращались домой. По дороге, из-за жары, выпили по кружке пива. Продолжив путь, они внезапно стали свидетелями безобразной картины. Как теперь говорят, „лицо кавказской национальности“ назойливо тащило в свою „Волгу“ девушку, которая изо всех сил сопротивлялась. Два защитника Отечества, как истинные джентльмены, не могли пройти мимо. Вступившись за несчастную даму, наши герои услышали в свой адрес непристойную брань, и, мало того, с ними в драку полезли все трое кавказцев, находящихся в машине. Несмотря на численное превосходство противника, поле битвы осталось за офицерами, но тут подоспела милиция, которая и доставила всех в отделение. В милиции выяснилось, что наши герои помешали сцене примирения двух любящих сердец и здорово накостыляли парню, да и его друзьям, пытавшимся все уладить миром. Девушка, за которую они заступились, это подтвердила. Ко всему прочему, парень, из-за которого все началось, оказался сыном одного из отцов города.
Лишь утром дежурный по отделению, взяв в залог удостоверения личности обоих, отпустил защитников женской чести домой, чтобы те смогли появиться дома и в части.
– Что же теперь будет? – непроизвольно вырвалось у одной из жен.
– Если не замнем, из армии попрут, это точно! – сказал Мишка, не оборачиваясь.
– Ха! Из армии! Посадить могут! – подлил масла в огонь Вовка.
Глаза жен округлились и увеличились до размеров юбилейного рубля.
– Как же быть, мальчики?! – заскулила вторая. – Придумайте что-нибудь.
И они придумали.
– Может быть, их в ресторан сводить, чтобы все миром решить. Глядишь, уговорим забрать заявление из милиции, – высказал предположение Мишка.
– Да? А позволь узнать на какие шиши? Вести то надо четверых, – возразил Вовка и незаметно подмигнул соучастнику.
– Да, это рублей сто пятьдесят-двести, не меньше, – согласился Мишка и вздохнул.
Жены посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, покинули кухню, где происходил разговор. Пошептавшись о чем-то в коридоре, они через некоторое время вернулись, держа в руках по стольнику, заначенному на семейные нужды.
– Вот вам деньги мальчики, – сказала первая.
– Напоите их в хлам, только пусть заявление заберут, – напутствовала вторая.
– Трудно это будет! – вздохнул Вовка.
– Главное, чтобы согласились, – еле сдерживая смех, пробубнил Мишка.
– Тогда сегодня нас не ждите. Опять ночь не спать! – деланно сокрушался Вовка.
– То наряды через день, то теперь еще и это на наши головы свалилось! – вполне натурально заныл Мишка.
Когда они вышли из квартиры на лестницу, вслед им раздалось: «Вы уж постарайтесь, мальчики! Для нас! Завтра отоспитесь». Наверное не стоит описывать, как старались и Мишка и Вовка. Следующий день был воскресеньем. Покой наших героев, спавших с чувством выполненного долга, жены охраняли, как зеницу ока.
Быть надежным стражем южных рубежей
В каждую часть направляли по двое-трое выпускников. На новом месте это были единственные близкие люди. Хотя здесь уже служили знакомые нам выпускники прошлых лет.
В Чирчик нас попало трое: Шура Слепов, Гришка Иванов и я.
Через неделю после нашего прибытия, бригада была поднята по тревоге, и приведена в состояние повышенной боевой готовности. Комбриг сказал кратко: «Готовьтесь к боевым действиям на территории соседнего Ирана. Вероятная задача: воспрепятствовать „зеленым беретам“ захватить важные стратегические объекты, обнаружить в горных проходах их ядерные фугасы».
Три месяца спали мы в казармах со своими группами.
Днем напряженные занятия в горах, ночью стрельбы и подрывные работы – спутник не должен обнаружить нашу интенсивную подготовку. Штудировали маршруты горных подходов, ведущих в Иран с нашей стороны и с территории соседнего Афганистана. Были заполнены бумаги-завещания, выданные в штабе, – в случае чего, семьи должны быть обеспечены. Солдаты бегали в самоволки к семьям, кто знает, придется ли еще. Напряженная обстановка иногда разряжалась пьянками и мордобоем. И что интересно, никогда никто в этих стычках не хватался за пистолеты, висевшие у каждого на ремне.
В конце третьего месяца боеготовность отменили. Из сотен глоток вырвался вздох облегчения. Но через полгода произошло то же, но в отношении Афганистана. Опять тревога, опять укладка парашютов в ночное время. Но все обошлось, и через неделю все стихло.
Однако, бригаду нашу принялись увеличивать. А увеличение началось за счет одного странного батальона, состоящего на сто процентов из мусульманских воинов, включая и командный состав. Такой большой процент азиатов, сам по себе, был очень необычен для наших частей. Следующей странностью было наличие в этом подразделении бронетехники, «Шилок», станковых гранатометов. Ну, а форма на наших, вновь прибывших, совсем ставила в тупик. Как нам объяснили начальники, это была экспериментальная одежда, которую выдали в батальон, для проверки ее надежности. Но, что бросалось в глаза, форма эта, как две капли воды, походила на форму военнослужащих афганской армии. Позже стало ясно, откуда дует ветер, а пока от нас требовали в кратчайшие сроки сделать из этой полуграмотной орды сносных разведчиков или хотя бы диверсантов. Батальон отселили из бригады, построив для него нашими силами отдельный городок. Вместо положенной боевой подготовки мы на две недели превратились в военных строителей, – и это войска высшей боеготовности! К сожалению, это не единичный случай в жизни наших частей, поэтому зачастую подготовка солдат оставляет желать лучшего. После «великого переселения» командование бригады вздохнуло свободнее. С мусульманами постоянно возникали проблемы. То не могли их отучить от молитвы, совершаемой всем подразделением во главе со своими офицерами перед едой и после еды. То приходилось пресекать случаи «русского гостеприимства», выражавшиеся в принудительном кормлении мусульманских воинов салом, что запрещается им Кораном. Сроки обучения поджимали. Домой мы приходили, как выжатые лимоны. Хватало сил лишь на ужин, а к 6.00 – снова в часть.
