похожими на современный экзамен школьников ЕГЭ. Особенно пришлось тяжело при сдаче физических нормативов на выносливость. Но все испытания прошел успешно, и меня приняли.
Примерно два раза в месяц нас вызывали в Академию на неделю на лекции. Давали разные задания, потом опять через тесты определяли уровень освоения материала. Учиться было интересно. Лекции читали известные всей стране ученые, действующие руководители на уровне заместителей Председателя Совета Министров и сами министры. Да и общение между слушателями Академии давало много пищи для размышления о положении в стране и ее перспективах. Среди слушателей Академии на нашем курсе москвичей было мало, в основном представители региональных элит. Например, в нашей группе старостой был Владимир Федорович Чуб, будущий губернатор Ростовской области. Учеба моей трудовой деятельности не мешала. Всегда можно было после лекций приехать на работу и решать текущие вопросы. Если были вызовы к руководству или совещания, всегда можно было пропустить лекции или семинары. Учеба в Академии была рассчитана на два года и должна была закончиться в 1990 году.
А пока мне предстояла вторая поездка на сессию СЭВ по информатизации, но уже в качестве руководителя делегации. Руководство ГКВТИ СССР, конечно, владело информацией, что политическая обстановка в большинстве стран — членов СЭВ было неустойчивая, да и про негативные заявления некоторых руководителей делегаций по последней сессии тоже помнили. Зачем было ехать за отрицательным результатом и терять свой авторитет? Снижение статуса руководители делегации одновременно было и напоминанием делегациям других стран об их некорректном поведении.
Совещание по заранее согласованному решению должно было состояться в Софии, в Болгарской Народной Республике. Директивы мне выдали, как всегда, подробные, можно было по ним сразу написать протокол сессии с решениями и просто подписать, не проводя заседание. По прилету в Софию представители нашего посольства предупредили меня, что делегацию на сессии от Болгарии возглавил сотрудник министерства, негативно относящийся к СССР. Была и другая неожиданность. Первые два дня совещания должно было проходить на корабле, плавающем по Дунаю, и только заключительное заседание — в Софии.
Первое, что меня поразило, когда делегация разместилась на корабле, это огромное количество ящиков с водкой. Корабль был небольшой, и на нем были только делегации стран СЭВ. Первое заседание сессии началось в просторной кают-компании. На столе заседания, кроме табличек с названием членов делегаций и папок с материалами заседания для каждой делегации, стояли рюмки, бутылки с водкой, закуски.
Как было положено, приветственное слово произнесли хозяева сессии, после этого слово предоставили мне как главе делегации от СССР. Я решил с самого начала изменить привычный порядок проведения подобных заседаний. Я поблагодарил за предоставленное мне слово и предложил путем голосования выбрать страну, которая будет председательствовать на данной сессии.
Возникла пауза, никто не готовился выполнять подобные функции. Руководитель делегации Болгарии с места произнес: «Но обычно эти функции выполняет руководитель делегации СССР». Я предложил, раз других предложений нет, давайте проголосуем. Всем делегациям пришлось поднять руки. После этого я предложил, на правах уже председателя сессии, убрать со стола водку и закуски, оставив эту процедуру на вечер. Спросил, нет ли возражений у делегаций. Руководитель делегации Чехословакии предложил не обижать хозяев, налить по одной рюмке за встречу, а после этого действительно все убрать. Так и сделали.
Процедура обсуждения вопросов тоже мною была изменена. После каждого доклада я поднимал руководителей всех делегаций и просил прокомментировать доклад, задать вопросы докладчику и сразу высказаться по проекту решения по этому вопросу. Конечно, я сильно рисковал, критике подвергался не только конкретный доклад, но и общее положение дел с информатизацией.
Выяснилось, что качество и надежность ЭВМ, выпускаемых в СССР, не устраивает многих заказчиков, поставки уже заказанных ЭВМ по срокам срываются, запасные части в нужном ассортименте не поставляются. Сервисное оборудование низкого качества и не выявляет некоторые неисправности в узлах. Подготовка кадров в области информатизации не организована. Нет производства в СЭВ современных персональных ЭВМ, приходится за валюту закупать в Западной Европе и в США. Были высказаны и другие претензии.
Но вопросы повестки дня были конкретными, и по ним надо было принимать решения. Все директивные заготовки пришлось отбросить. Вопрос мною ставился просто: не хотите голосовать за это решение, давайте ваш вариант, может быть, мы его поддержим. Не готовы представить, когда будете готовы? Давайте сегодня принятие решения по этому вопросу отложим. Завтра проголосуем. Но вы сегодня вечером, пожалуйста, поработайте, чтобы завтра нас не подвести.
На «корабле возникла маленькая паника». Многие делегации ехали просто голосовать против и не подписывать протокол. А тут заставляют работать. Вечером под водку только и обсуждалась сложившаяся ситуация. Но прежней агрессии уже не было. Располагали к договоренности и прекрасные пейзажи за окнами каюты и, конечно, спиртное, и просто профессиональное обсуждение путей решения реально существующих проблем в неформальной обстановке.
По многим вопросам решение было принято голосами всех делегаций, я пытался не допускать конкретной критики в принимаемых решениях в части СССР, но не уходил в решениях от критики конкретных технических проблем и обязательно с указанием возможных путей их решения. По некоторым вопросам повестки дня делегации Венгрии, Чехословакии, ГДР не стали голосовать против, но попросили еще время подумать до возвращения в Софию.
Результатом последнего дня заседания был итоговый документ, подписанный всеми членами делегации, но, конечно, по содержанию существенно отличавшийся от имеющихся у меня директив. Однако решения были конкретные, неформальные и главное, нацеленные на устранение недостатков и дальнейший положительный результат.
На заключительном банкете было приятно услышать тосты руководителей делегаций за результативно проведенную сессию и личную благодарность ее председателю. Когда прощались, ко мне подошел руководитель делегации ГДР и сказал: «Оказывается можно нормально работать, но уже, наверное, все поздно, где вы раньше были?» Речь, конечно, шла не обо мне, а о стране в целом. В аэропорту нашу делегацию провожал, как это было принято по протоколу, руководитель болгарской делегации. Состоялась с ним очень дружеская беседа, он еще раз поблагодарил меня за отлично проведенную сессию. Просил переговорить о его возможном визите в ГКВТИ СССР для обмена опытом. Подтверждения предостережений сотрудников нашего посольства я не обнаружил.
В Москве я подготовил подробный отчет об итогах сессии по информатизации СЭВ в Болгарии. Сдал подписанные документы для передачи в секретариат СЭВ для реализации. Готовился получить наказание за невыполнения директив по командировке. Но все обошлось, никто не ожидал, что протокол заседания подпишут все страны, в тот момент это было важнее содержания принятых решений. Только попросили для ЦК КПСС написать отдельную записку по настроениям в делегациях стран, принимавших участие
