Массарский улетел на съёмки в Махачкалу первым и ждал меня там с Аркашкой Соколовым с нетерпением. Когда мы прилетели в киногруппе царил, как бы это сказать точнее, лёгкий беспорядок. Выбранный на главную роль армейца Сухова — Георгий Юматов запил, а на его место пригласили Кузнецова. Как-то после праздника, дагестанцы побили наших артистов в ресторане, оставив под глазом Паши Луспекаева сизый фингал и ждали продолжения банкета. Члены киногруппы надеялись на самбистов Массарского, как на ударную силу, способную навести порядок в союзной республике. Мы с Аркашей к этому не были готовы. Проведя вечерок с трюкачами Петра Тимофеева — Васей Горчаковым, Валей Фабером и Володей Токмениным мы решили собрать все силы в кулак и дать отпор маджахедам. На съёмки приходилось ездить далеко в пустыню и киснуть там целый день на жаре. Организация кинопроцесса была ужасающей. Массарский залез со мной на нефтехранилище высотой с пятиэтажный дом, сказал, что мне нужно отсюда упасть за Абдуллу и, как обычно, уехал в Ленинград на основную работу тренера. Шла подготовка к первенству СССР по самбо в октябре 1968 года, в котором я тоже должен был участвовать.
Падать было бы больно и не безопасно. Во всём мире трюкачи давно падали на страховку, но Массарский об этом ещё не знал. От незнания он пропагандировал крепость мускулов советских самбистов и магию приёмов их самостраховки.
Я поделился своими соображениями с режиссёром Владимиром Мотылём, рассказал ему как падал Володя Высоцкий в "Интервенции", наши ребята в "Даурии", описал историю прыжка с крыши дома на дом в "Человек-амфибия" и он, похлопав меня по плечу, обещал что-нибудь придумать. Судя по тому, как он примирил с киногруппой дагестанских драчунов, ему было можно верить. Он тогда взял главного местного авторитета на роль абрека в банде Абдуллы. Утомительные поездки в пустыню, ожидание у моря погоды действовали на меня удручающе. Я оставил Аркашку в заложниках киногруппе, а сам улетел в Ленинград жениться.
Вернулся я, проведя с молодой женой медовый месяц в Крыму. За это время сняли драку Кахи Кавсадзе /Абдуллы/ и Анатолия Кузнецова /Сухов/ на баркасе и чуть их обоих не утопили. В Госкино драку раскритиковали и обозвали "опереточной". Острым штыком винтовки Кахи чуть не убил Петруху, пробив насквозь, подложенную Массарским для страховки, доску. Погиб солдат кавполка, при падении с испуганной лошади и запутавшейся в стремени.
Всё это воодушевления Владимиру Мотылю не прибавляло. Падать с нефтехранилища мне не пришлось, так как Мотыль снял сползающего по перилам Кахи и был этим удовлетворён. Но за Кузнецова /Сухова/, вылезшего тайком для боя с Абдуллой, я прыгнул с подставленной лестницы. Валя Фабер пытался отнять у меня эту работу, но директор фильма Юрий Хохлов его постоянно лишал приработка и просил исполнять только порученную ему роль. Актёр Кадачников вылетел из окна таможни на песок и объяснил всем, что гранаты были не той системы. Где то Фабер всё таки вылетел от удара Луспекаева, но было это уже в павильонах Ленфильма. Спартак Мишулин задушил меня арканом, пока оператор Разовский искал нужный ракурс. То есть бандита с бородой, в которого меня загримировали. Ходить по жаре с приклеенной бородой удовольствие ниже среднего. Трюк этот придумал Пётр Тимофеев из опыта работы с арканом в цирке. Но снять этот трюк с всадником, которого ловит Саид — дело многотрудное. Упростили до того, что бандита, сидящего на лодке, тянет на верёвке Саид. Атаку бандитов на нефтехранилище, с отстреливающимся из пулемёта Суховым, снимали целую неделю. Пётр Тимофеев командовал трюковыми съёмками со своими учениками Володей Токмениным и Васей Горчаковым. Они и Каху Кавсадзе верхом обучили ездить. Нападались мы с лошадок в мягкий горячий песочек крутых барханов под чутким руководством постановщиков трюков Владимира Токменина и Петра Тимофеева. Приятно было после кинобоя смыть с себя колючий песок в прохладном морском прибое.
После этой сцены киногруппа переехала на противоположный берег Каспия, а я остался в Ленинграде с молодой женой и курсовыми проектами ЛИАПа. К тому же нужно было готовиться к выступлению на первенстве Ленинграда по самбо за команду "Труд". Половину сбора мы провели без главного тренера Массарского. Он дублировал Пашу Луспекаева во втором варианте драки на баркасе в «Белом солнце пустыни» под Красноводском, хотя Паша, как настоящий мужчина, почти всё выполнил сам и потом очень злился, когда Массарский рассказывал, как он его дублировал.
Снимались мы не часто и не долго — по три-четыре дня. Гораздо труднее было потом получить деньги в кассе. Их выплачивали в конце месяца и вся многосотенная массовка со всех кинокартин собиралась на Ленфильме и выстаивала в многочасовых очередях. Очереди советские люди очень любили. Они олицетворяли для них порядок и справедливость. Стоя в такой очереди за двадцатью рублями, я вспоминал, как чудом не был раздавлен танком во время съёмки штурма тюрьмы советскими войсками в фильме Михаила Ершова «На пути в Берлин». Массарский привёл нас на съёмочную площадку, показался режиссёру и, как всегда, свалил по своим делам. А дел у него было много. Он работал старшим тренером по самбо ЛОС ДСО «Труд», инструктором физкультуры в театрах Ленинграда и на Ленфильме, организовывал людей для спортивно-трюковых съёмок, проектировал боксы для подводных съёмок в свободное время и просто фигурировал в обществе. Режиссёр Ершов подозвал нас с Володей Кодинцевым и попросил в сцене штурма тюрьмы пробежать впереди несущегося танка за молодым командиром, которого играл актёр Гелий Сысоев, взбежать по наклонному бетонному заграждению и спрыгнуть с него, оставив место для врывающегося танка. Мы пожали плечами и согласились. Накануне мы снялись в сцене драки с охраной тюрьмы на лестнице и сильных травм не получили. Танк преодолел речку и понёсся, набирая скорость на баррикаду, устроенную перед Кронверком /Арсеналом Петропавловской крепости/. Мы с Володей рванули в атаку перед танком, грохочущим своими гусеницами у нас за спиной. Володя бежал впереди меня на пять метров и быстро увеличивал расстояние. Взлетев на наклонную железобетонную плиту, Володя спрыгнул с неё, а я подскользнулся и застыл на секунду перед прыжком. Танк летел на полной скорости и взлетел на эту плиту, чуть не раздавив меня в лепёшку. В последнюю секунду я нашёл опору по ногой и выпрыгнул из под его грохочущих гусениц. Стоп. Снято. Ваша очередь, молодой человек, подтолкнула меня пожилая женщина, тоже снимающаяся в кино.
Операция «С новым годом!»
