В «Деле № Т-176» есть документ о том, что 22 апреля 1943 года главарь СС Генрих Гиммлер направил письмо Риббентропу в нацистское министерство иностранных дел под грифом «Совершенно секретно». В том письме говорилось: «Дорогой Риббентроп! Посылаю Вам рапорт об обстоятельствах, при которых военнопленный Яков Джугашвили, сын Сталина, был застрелен при попытке к бегству из особого блока «А» в Заксенхаузене, близ Ораниенбурга».
Почему этот рапорт главарь гестапо направил Риббентропу, которому никогда не подчинялся и перед которым никогда не отчитывался? Видимо, Гиммлер не хотел, чтобы убийство сына Сталина связывалось с его личным приказом. Пусть русские, если этот рапорт попадет в их руки, полагают, что Гиммлер не имел отношения к этому убийству.
Понятна тактика кровавого гитлеровского палача: рапорт он писал «на всякий случай». Действительно, в конце войны по приказу Гиммлера почти все архивы гестапо были уничтожены, а многие документы фашистского министерства иностранных дел попали в руки союзников.
В книге «Воспоминания и размышления» Маршал Советского Союза Г. К. Жуков писал, что 7 и 8 марта 1945 года, когда наши войска под его руководством проводили Восточно-Померанскую операцию, он по вызову срочно вылетел в Ставку. Прямо с московского аэродрома направился на дачу Сталина. Верховный Главнокомандующий задал несколько вопросов об обстановке в Померании и на Одере, затем предложил Жукову немного пройтись.
Г. К. Жуков спросил во время прогулки:
— Товарищ Сталин, давно хотел узнать о вашем сыне Якове. Нет ли сведений о его судьбе?
На вопрос Сталин ответил не сразу. Пройдя добрую сотню шагов, сказал каким-то приглушенным голосом:
— Не выбраться Якову из плена. Расстреляют его душегубы. По наведенным справкам, держат они его изолированно от других военнопленных и агитируют за измену Родине.
Помолчав минуту, твердо добавил:
— Нет, Яков предпочтет любую смерть измене Родине.
Чувствовалось, он глубоко переживает за сына. Сидя за столом, И. В. Сталин долго молчал, не притрагивался к еде. Потом, как бы продолжая свои размышления, с горечью произнес:
— Какая тяжелая война! Сколько она унесла жизней наших людей! Видимо, у нас мало останется семей, у которых не погибли близкие…
Сталин не знал, что его старшего сына уже два года нет в живых.
Светлана Аллилуева пишет: «Еще раз отец сказал о Яше летом 1945 года, после Победы (мы долго не виделись до этого): «Яшу расстреляли немцы. Я получил письмо от бельгийского офицера, принца, что ли, он был очевидцем, их освободили американцы».
…Может быть слишком поздно, когда Яша уже погиб, отец почувствовал к нему тепло какое-то и осознал несправедливость своего отношения к нему. Яша перенес почти два года плена, который был для него, вероятно, ужаснее, чем для кого-либо другого. Он был тихим, молчаливым героем, чей подвиг был так же незаметен, честен и бескорыстен, как и вся его жизнь».
Копии протокола допроса Якова Джугашвили гестаповцы направляли по распоряжению Гитлера высшим фашистским бонзам и в разведывательные немецкие органы. Если бы Яков Джугашвили сказал хотя бы одно слово восхваления рейха, одно слово против Советской власти или о своем желании служить фашистской Германии, оно немедленно было бы подхвачено Геббельсом, передано по немецкому радио и напечатано в немецких газетах. Однако ни одного такого слова Яков Джугашвили не произнес.
Кроме гестаповских материалов о его допросах имеются и другие, порой неожиданные факты удивительной стойкости и целеустремленности Якова Джугашвили. В 1982 году в столице ГДР Берлине вышла книга Генриха Кегеля «В бурях нашего века». Она чрезвычайно любопытна. Родился автор в 1907 году в семье железнодорожника в Бреслау. Поступил в университет. Стал печататься в «Бреславских последних известиях». В этой газете во время прихода Гитлера к власти заведовал отделом экономики. Затем переехал в Варшаву еще до нападения Германии на Польшу. В германском посольстве в Варшаве отметили его антипольские материалы и предложили ему перейти на работу в посольство. Но беспартийных людей в посольство не брали. Кегель вступил в фашистскую партию. Там же, в Варшаве, он стал изучать русский язык. Его усердие было замечено начальством еще до войны. Кегеля перевели в Москву заместителем заведующего торгово-политическим отделом немецкого посольства. Кегель подружился с советником посольства Хильгером. Тот сам был выходцем из России и хорошо знал русский язык, участвовал во время переговоров Риббентропа со Сталиным и Молотовым в августе 1939 года в Москве и в ноябре 1940 года Молотова с Гитлером в Берлине. Кегель пишет, что Хильгер однажды во время войны дал ему уже в Берлине прочесть часть протокола допроса сына Сталина, офицера Красной Армии, по своей гражданской профессии инженера, раненным попавшего в немецкий плен. На мой вопрос, сам ли он, Хильгер, вел допрос, тот ответил отрицательно. Но мне все же кажется, он, по крайней мере какое-то время, участвовал в допросе.
Сын Сталина на соответствующие наводящие вопросы дал откровенные ответы относительно внутренней политики СССР и критиковал слабую подготовку к войне с Германией. Но когда его попросили ответить, кто победит, он без всякого сомнения выразил убеждение, что победителем из войны выйдет, конечно, Советский Союз.
Из донесения советских разведчиков Сталин знал, что его сын в плену не допустил ни одного недостойного поступка. Его мнение, основанное на фашистской пропаганде, о том, что сын сдался в плен добровольно, стало меняться.
Кегель на самом деле был советским разведчиком, коммунистом с 1931 года. Как и Рихард Зорге, он многие годы передавал ценнейшие сведения представителям советской разведки. Впоследствии Советская Родина наградила бойца невидимого фронта орденами Красного Знамени и Дружбы народов. До своего 70-летия Кегель был послом и постоянным представителем ГДР в женевском европейском представительстве.
Настал великий и незабываемый день 9 мая 1945 года. Над рейхстагом взвилось Знамя Победы. Гитлеровская Германия была повержена, человечество спасено от угрозы фашистского порабощения. Пришел праздник по-особому светлый, небывало торжественный.
Группа экспертов союзников приступила к изучению захваченных американской и английской армиями трофейных документов. Были среди них и материалы о Якове Джугашвили. 30 июня 1945 года исполнявший обязанности государственного секретаря США Грю направил телеграмму в Москву послу США в Советском Союзе Авереллу Гарриману:
«Сейчас в Германии объединенная группа экспертов Государственного департамента и британского министерства иностранных дел изучает важные германские секретные документы о том, как был застрелен сын Сталина, пытавшийся якобы совершить побег из концлагеря.