Ознакомительная версия.
Несчастным родителям не оставалось ничего другого, как разрешить своевольной дочери поступить по-своему. В дом на Английском проспекте Маля переселилась вместе со своей старшей сестрой Юлией, также балериной Мариинского театра. Сестры обставили домик по своему вкусу и стали жить в нем, как писала позже Кшесинская, «тихой незаметной жизнью». В этом Матильда Феликсовна определенно лукавила. Жизнь у молодых девушек, живших в отдельном особняке, била ключом.
У сестричек Кшесинских часто собиралась веселые компании. К ним приезжали сыновья Великого князя Михаила Николаевича: Георгий, Александр и Сергей, барон Зедделер, у которого был роман с Юлией, гусарские офицеры, сослуживцы наследника и, конечно, он сам, любимый и ни с кем не сравнимый Ники. Маля веселилась и радовалась жизни. Друзья шутили, что в ее жилах течет не кровь, а шампанское.
Наследник приезжал к своей «маленькой Кшесинской» не только с друзьями, но и один. Несмотря на всю его занятость, он всегда находил возможность побывать у нее. И тогда они наслаждались друг другом и любовью.
«Мои разговоры с Наследником, доверие, которое он мне оказывал, делясь со мною своими мыслями и переживаниями, остаются для меня драгоценными воспоминаниями. Наследник был очень образован, великолепно владел языками и обладал исключительной памятью, в особенности, на лица и на все, что он читал. Чувство долга и достоинства было в нем развито чрезвычайно высоко, и он никогда не допускал, чтобы кто-либо переступал грань, отделявшую его от других. Он был добрый и простой в обращении. Все и всегда были им очарованы, а его исключительные глаза и улыбка покоряли сердца. Одной из поразительных черт его характера было умение владеть собою, и скрывать свои внутренние переживания в самые драматические моменты жизни. Внешнее спокойствие никогда не покидало его!» – с грустью вспоминает Кшесинская.
К тому же Ники поддерживал свою возлюбленную материально. Уже упомянутый в нашем рассказе Суворин писал: «Наследник писал Кшесинской, что он посылает ей 3000 руб., говоря, что больше у него нет, что он, отговев, приедет, и «тогда мы заживем с тобой, как генералы». Хорошее у него представление о генералах!»
Не забывал он и о подарках. Чего стоит подаренная Малечке брошь в виде сапфировой змеи, свернувшейся кольцом, которую Кшесинская бережно хранила до конца своей жизни. Многозначительный, однако, подарок. Ведь змея символизирует мудрость, а сапфир – память.
И он, и она знали, что их любовная идиллия не может продолжаться вечно. Слишком большой была пропасть между ними, и преодолеть ее не могла даже любовь. Знали, что расставание наступит неизбежно и страшились этого момента. И вот он настал.
«В один из вечеров, когда Наследник засиделся у меня почти что до утра, он мне сказал, что уезжает за границу для свидания с принцессой Алисой Гессенской, с которой его хотят сватать. Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки», – написала Кшесинская в своих воспоминаниях.
Разговоры о необходимости женитьбы наследника русского трона велись уже давно. Что поделаешь? Время-то пришло. Обсуждались кандидатуры невест из многих европейских домов.
Из всех представленных ему потенциальных невест Николаю больше всего понравилась принцесса Гессен-Дармштадская Алиса.
Принцессу Аликс-Луизу-Викторию-Беатрис Гессен-Дармштадскую, любимую внучку королевы Виктории Английской, цесаревич знал с двенадцатилетнего возраста. И любил давно. Как любят недостижимую мечту, идеал, призрак. Он не надеялся, что гордая и сдержанная «камея» Аликс – Санни, как звали ее дома, станет когда-нибудь его избранницей: она была страстной протестанткой и отказывалась менять веру.
Поначалу и родители Николая были против этого союза – слишком незавидной казалась им невеста из захудалого немецкого дома, хоть и внучка самой королевы Виктории. Но, в конце концов, переговоры закончились успешно, и 7 апреля 1894 года о помолвке Алисы Гессенской и Николая Александровича было объявлено официально.
«Хотя я знала уже давно, что это неизбежно, что рано или поздно наследник должен будет жениться на какой-либо иностранной принцессе, тем не менее, моему горю не было границ», – вспоминала впоследствии Кшесинская.
Сразу же после помолвки состоялось последнее крупное свидание Николая и Матильды. Она к нему очень готовилась, хотелось сказать так много. Но ей не удалось. «Как всегда бывает, когда хочется многое сказать, говоришь совсем не то, что собиралась говорить, и много осталось недоговоренного. Да и что сказать друг другу на прощание, когда к тому же еще знаешь, что изменить уже ничего нельзя, не в наших силах!»
Это было крушением всех надежд, планов, любви. Но Малечка повела себя мудро. Как ни тяжело было у нее на сердце, как ни мучилась она, но все-таки нашла в себе силы отпустить любимого Ники. Хотя и очень страдала. «Горю моему не было границ», – скажет она позже. Кшесинская была умна. Она понимала многое. И знала, что, отпустив любовь, останется самым теплым воспоминанием в сердце Наследника. Так и вышло.
В одном из писем своей «дорогой панне», царь Николай написал: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».
Свадьбу наследника Николая и Алисы Гессенской ускорила внезапная болезнь императора Александра III, которому было всего лишь 49 лет, и его смерть в Ливадии.
На следующий день после похорон Алиса приняла православие и стала Великой княжной Александрой Федоровной. Через неделю после похорон императора, 14 ноября 1894 года, Николай и Александра обвенчались в Зимнем дворце – для этого специально был прерван траур, установленный при дворе на год.
«Что я испытала в день свадьбы Государя, могут понять лишь те, кто способен действительно любить всею душою и всем своим сердцем и кто искренне верит, что настоящая, чистая любовь существует. Я пережила невероятные душевные муки», – напишет Кшесинская через много лет.
А в конце 1894 года, когда, казалось, рухнула вся жизнь, Маля впала в страшнейшую депрессию. Она не показывалась на людях, не выходила из дома. Она страдала. Потеряв любимого, ей казалось, что она потеряла все. Даже письма от Ники, хранившиеся в заветной шкатулочке, не могли дать успокоения. Кстати, эти письма, в которых раскрывается любовь будущего императора России к «маленькой пани» Матильде Кшесинской, не сохранились до наших дней. После Октябрьской революции Кшесинской пришлось их сжечь – время было такое. «Я многое потеряла – и состояние, и дом, и драгоценности, лишилась счастливой, беззаботной жизни. Но из всего потерянного я ничто не оплакиваю так, как эти письма… Я потеряла самое драгоценное воспоминание, свято хранившееся у меня…» – скажет она. Так закончился один из самых красивейших романов любви, у которого изначально не могло быть никакого будущего.
Ознакомительная версия.
