«Слава пройдет. Конечно, она пройдет, я всегда знала, что Слава переменчива. Во всяком случае, это нечто, что я испытала, но живу я не тем».
Эти строки до сих пор трактуются как завещание Мэрилин Монро.
Было еще кое-что, сказанное Мэрилин. «Теперь я живу в моей работе, — на одном дыхании произнес записанный на пленку голос, — и поддерживаю отношения с небольшим числом людей, на которых на самом деле могу рассчитывать».
Работы больше не было, оставалась только тоска и боль в сердце.
А тем временем Нью-Йорк гудел от слухов, когда Мэрилин в день рождения президента пропела ему поздравительные куплеты на гала-концерте. Сплетни укладывали ее в постель то с одним, то с другим братом.
По воспоминаниям Сьюзен Страсберг, которая тоже была на приеме, президент и Мэрилин Монро уехали… по отдельности.
Мэрилин нуждалась в тот вечер в компании и внимании. Она позвонила Ральфу Роберту и попросила сделать массаж. Несмотря на позднее время, он поспешил к ней, чтобы исполнить просьбу.
Существуют предположения, что с начала 1962 года до кончины Мэрилин Монро президент в Вашингтоне поддерживал любовные отношения с женщиной по имени Мэри Мэйер, которая была ненамного моложе президента и знала его с университетских дней. Ее родня жила по соседству с семейством Роберта Кеннеди. Одним из ее приятелей был Джон Кеннеди, у которого она бывала в гостях в Белом доме.
В семидесятые годы один из близких знакомых Мэйер сделал сенсационное сообщение о том, что она познакомила президента с марихуаной. Джеймс Труитт, один из исполнительных директоров «Вашингтон-Пост», заявил, что во время одного из свиданий с президентом Кеннеди в Белом доме Мэйер принесла ему шесть сигарет с марихуаной. Выкурив их, президент пошутил по поводу предстоящей конференции по наркотикам, и кроме того, проявил интерес к употреблению других наркотиков. Труитт утверждал, что президент был знаком и с кокаином.
Во время расследования в 1982 году правоохранительными органами обстоятельств смерти Мэрилин Монро, Питер Лоуфорд заявил, что о наркотиках президент разговаривал и с кинозвездой. Он рассказывал, что в 1961 году, когда Кеннеди и Мэрилин встречались в его доме, «значительную часть вечера они посвятили обсуждению пилюль».
Мэри Мэйер ненамного пережила Мэрилин. Она была убита в 1964 году из огнестрельного оружия при обстоятельствах, которые так и не были надлежащим образом расследованы. Ее имя снова всплыло, когда увидела свет автобиография доктора Тимоти Лири, психолога, получившего известность благодаря экспериментам с наркотиками и выступлениям в их защиту.
В 1962 году Лири занимался исследованиями в Гарвардском университете. Он рассказывает, что весной того года его навестила Мэйер. Она упомянула какого-то таинственного любовника, «очень важного человека… общественного деятеля, которого заинтересовало то, что он узнал о ЛСД. Теперь он хотел бы попробовать его сам».
Заинтригованный, Лири согласился встретиться с ней, и таких встреч у них было несколько. Позднее Лири познакомился и с Мэрилин Монро.
Их встреча произошла в мае во время съемок фильма «Так больше нельзя» и, вероятно, как раз перед ее выступлением на гала-концерте по случаю дня рождения президента. В Калифорнии, уже снискавшей себе репутацию центра наркокультуры, доктор Лири с изумлением ощутил, что его встречают как гуру психоделии. Благодаря этому имя его стало известно каждой домохозяйке. Обычно его исследовательская работа не выходила за академические рамки: здесь же он встретил множество людей, преимущественно из сферы шоу-бизнеса, которые уже экспериментировали с наркотиками, изменяющими психику.
Встреча с Мэрилин состоялась в конце приема. Там, наряду с врачами, присутствовали и знаменитости. Среди них были Дженифер Джоунз и Деннис Хоппер. «Я очень устал», — говорит Лири. «Меня таскали по всему городу, я побывал на одной крупной киностудии, где на протяжении всего вечера меня забрасывали вопросами о наркотиках. Я поднялся в спальню и прилег. Через некоторое время появилась Мэрилин и разбудила меня. До этого на вечере я не видел ее, поэтому догадался, что она приехала уже после того, как я ушел. Она хотела познакомиться со мной и просила просветить ее относительно ЛСД».
Лири пытался объяснить ей, что ЛСД — это не то средство, которое можно принимать бездумно. Он ничего не предлагал ей тогда, а она, напротив, предложила ему две пилюли, назвав их «Рэнди-Мэндис». На жаргоне так обозначался мандракс — транквилизатор, популярный среди наркоманов в начале шестидесятых годов. В сочетании с алкоголем он вызывал чувство эйфории. Мэрилин объяснила, что «пилюли дал ей мексиканский приятель», и пошутила, что это таблетки аспирина. Они вызвали у Лири глубокий сон.
Наутро Мэрилин позвонила хозяйке дома, где остановился Лири, и они с Лири договорились вместе пообедать в одном из ресторанов. Лири чувствовал себя бодрым и энергичным. Мэрилин по его словам была «клубком противоречий. Смешной, игривой, но очень строптивой. Мы разговаривали о наркотиках, и я рассказал ей о проекте, который будущим летом собирался осуществить в Мексике. Она сказала, что хотела бы тоже приехать и присоединиться к нам. Но еще ей не терпелось проверить, как действует ЛСД». Лири говорит, что Мэрилин показалась ему «неустойчивой», но он не знал, что она находится под постоянным психиатрическим наблюдением.
Вечером Лири дал Мэрилин ЛСД — «очень маленькую дозу». Они вместе поехали на широкий пляж в Венеции и в темноте гуляли по берегу моря. «Было весело», — вспоминает Лири.
В начале шестидесятых на Западном побережье самым крупным специалистом по изучению наркотиков был доктор Оскар Джэнигер, ныне профессор психологии при калифорнийской медицинской школе. Он хорошо помнит визит Лири в Лос-Анджелес. Доктор Джэнигер говорит: «Люди, с которыми я работал, хорошо знали Мэрилин».
Из рассказа Лири видно, что в тот год, по крайней мере, две любовницы президента Кеннеди хотели поближе познакомиться с ЛСД.
Сразу же после увольнения с киностудии «XX век — Фокс» Мэрилин полетела в Нью-Йорк Накануне отъезда она в последний раз беседовала с У. Дж. Уитерби, британским репортером, с которым после «Неприкаянных» время от времени встречалась. Они не видели друг друга почти год. «Я двинулся ей навстречу и увидел, как она переменилась, — вспоминает Уитерби. — У нее был измученный, усталый вид… Я не мог поверить, чтобы женщина, которую я недавно видел, могла так измениться».
Уитерби и Мэрилин говорили о женитьбе Миллера, и Мэрилин загадочно произнесла: «Может быть, в скором времени и я выйду замуж». Казалось, она была серьезна, потом с грустной улыбкой добавила: «Есть, правда, одна проблема. Сейчас он женат. И он знаменит. Так что встречаться нам приходится тайком». Затем она расточала похвалы в адрес президента. Она считала, что из него «получится второй Линкольн». Позже, в Центральном парке, Уитерби спросил Мэрилин, знает ли она президента лично. Но она уклонилась от ответа.
