Чем дальше, тем труднее становилось его пребывание в Англии. Одна за другой закрывались двери гостиных. Человек оказался выбитым из привычных условий жизни, будучи неприспособленным к жизни в других условиях. Байрон начал переписку о переселении на континент. Тайком от всех он оформлял свои Документы и терпеливо ждал возможности от'езда. Он чувствовал, по собственным словам, что если клевета, распространенная шопотом и громким высказыванием, имеет основание, то он, конечно, не подходит для Англии, а если клевета лишена какого бы то ни было основания, но продолжается, то, конечно, Англия не подходит для него.
Цепь замкнулась. Байрон не делал себе иллюзий относительно того, что общество континента способно будет отнестись к нему лучше, чем общество Англии. Байрон очень долго ждал ответа из Парижа. Надо всей Европой «священного союза» висела тяжелая и мрачная сеть таможенных загородок, и благородный пэр Англии попал в затруднение гораздо большее, чем простой матрос, предлагающий свои услуги владельцу трехмачтовой шхуны.
Замыслив от езд из Англии, Байрон написал своей жене письмо, которое мы помещаем в этой книге впервые на русском языке, как и все письма Байрона, приводимые в этой биографии. Письмо не датировано.
«Еще несколько последних слов — немного — и таких, на которые я прошу вас обратить внимание. Я не жду ответа. Да это и не нужно. Но вы по крайней мере должны выслушать меня. Я только что расстался с Августой. Ваши условия привели к тому, что это единственный человек, которому было позволено со мной проститься перед моим от'ездом. Куда бы я ни поехал:, — а я еду довольно далеко, — мы с вами больше не встретимся в этой жизни и, за себя я ручаюсь, не встретимся в будущей. Ну, теперь, после этого, вы спокойны и можете прочесть мое письмо.
…Ваш поверенный, мистер Уортон, прислал мне письмо с вашими двумя запросами. Отвечаю. Карета, конечно, ваша, а не моя, будьте спокойны. Это та самая карета, которая увезла вас от меня в, Керби Маллори. Ну так она еще много раз будет возить вас в разные счастливые путешествия.
Квитанции могут у вас остаться.
…Мне хотелось бы получить сведения о моем ребенке. Что касается другого письма — Уортона, то я должен сказать, что это не моя медлительность, а медлительность английских законов, и как только мистер Хансон установит текст документа о разводе, так я немедленно его подпишу.
Ваш Байрон».
Артистка Мердин в театре «Друрилен» внезапно освистана, потому что «кто-то сказал», что она хорошо относилась к директорству лорда Байрона. Друзья Байрона подвергаются неожиданному бойкоту. Для самого Байрона не безопасно двигаться по улицам Лондона. Байрон вместе с молодым итальянским врачом Полидори раньше срока выезжает на морской берег. Перед окнами дома Байрона в Лондоне разобрана мостовая. Стекла выбиты, выломаны рамы и двери. Но хозяина нет, и несчастный домовладелец должен платиться из собственного бюджета за роковую славу своего жильца, уехавшего в Дувр.
После многих недель тщетного ожидания в Дувре Полидори принес Байрону большой пакет с французскими печатями. Байрону запрещалось не только появляться в Париже, но и пребывание на французской территории. Транзитный паспорт разрешал только проезд без остановок.
25 апреля 1816 года Байрон сел на корабль, плывший из Дувра в Остенде. Из этого нового путешествия от берегов Англии ему уже никогда не суждено было вернуться на родину.
Швейцария. На идейных высотах. Новые друзья и старые враги
Историк английского рабочего движения Колл говорит, что «в год битвы при Ватерлоо родился британский социализм». Действительно, напряженные поиски социальной правды у европейских философов и утопистов совпадают с первыми десятилетиями XIX века. Мы видим работу Роберта Оуэна в Англии, работу Сен-Симона, а немного позже — Фурье во Франции, где еще продолжалась традиция тайных обществ, построенных по образцу масонских организаций, и где после разгрома карбонаризма по итальянским городам возникла так называемая большая европейская карбонада,, где ученик и последователь Бабефа — Буаноротти — впервые осветил коммунистический опыт бабувизма в замечательной книге «История заговора равных». Нет ничего удивительного, что именно в этот период мы и в литературе находим проявление яркого политического радикализма.
Одним из примеров такого радикализма был Перси Биси Шелли. Этот поэт родился 4 августа 1792 года, следовательно, он был моложе Байрона на четыре года. В день рождения Шелли совершился крупнейший переворот в жизни революционной Франции. Об этом Шелли, изящнейший лирический поэт Англии, всегда вспоминал с особым чувством. Шелли родился в дворянской семье, как и Байрон. Отец, довольно богатый баронет, передал сыну свои стремления к беспорядочной жизни и рано освободил его от родительской опеки. Школьные товарищи Шелли отмечали его пристрастие к дурным отзывам об отце, боге и короле. В руки школьника Шелли рано попала книга скептического философа Юма — «Опыты». Он рано перелистал «Большой словарь наук, искусств и ремесел» французских энциклопедистов и сделался почитателем либеральных сочинений английского писателя Годвина. Шелли обладал способностью ни перед чем не останавливаться в области мышления, ниспровергать все авторитеты, «кроме искания чистой истины». И вот этот человек оказался таким же отверженцем, как и Байрон, на континенте Европы, и словно нарочно, судьба свела этих двух людей для того, чтобы не разлучать их до смерти одного из них. Так же, как и Томас Мур в «Урландских мелодиях», Шелли полон симпатиями к свободолюбивым стремлениям ирландского народа. Так же, как этот друг Байрона, он является почитателем Роберта Эмета, казненного английскими палачами за организацию ирландского восстания. В Дублине Шелли выступает в роли политического агитатора. В Монтанвере на Альпах он оставляет греческую надпись: «Я филантроп, демократ и атеист». В восемнадцатилетнем возрасте Шелли начал писать длинные письма, где излагал свои атеистические и революционные идеи, и направлял эти письма известнейшим английским деятелям, лично ему не знакомым, с просьбой ответить, каким способом можно опровергнуть эти идеи. В 1811 году Шелли собрал воедино все эти материалы и опубликовал их в виде брошюры под заглавием «Необходимость атеизма». Несмотря на то, что брошюра эта была подписана математической формулой, авторство Шелли было установлено. Шелли был вызван к декану Оксфорда. Он подтвердил свое авторство и в тот же день был исключен из университета. После этого начинается мучительная скитальческая жизнь Шелли.
