имени Толстого и «Крейцеровой сонате». Но никто так и не обращает внимания на то, что другие произведения Льва отличаются более высоким художественным уровнем.
В 2010-х в связи с ростом интереса к семейной драме Толстого соответствующие произведения отца («Крейцерова соната»), матери («Чья вина?») и самого Льва выйдут в одном томе. «Прелюдия Шопена» теперь переведена также на английский, французский и итальянский языки.
Восхваление Львом раннего брака, судя по всему, никаких серьезных дискуссий не вызывает. Исключением становится небольшой шведский текст Hvad fru Komkow säger: Tankar i anledning af Chopin-preludium af Leo Tolstoy d. y. («Что скажет мадам Комкова: Размышления на тему „Прелюдии Шопена“ Льва Толстого – младшего», 1902), монолог Мэрты Старнберг. Чтобы заметить полное отсутствие в рассказе Льва женской перспективы, понадобилась ранняя феминистка. «Современные женщины больше не могут молчать», а Лев не позволяет безымянной жене Комкова произнести ни единого слова. У Старнберг же, напротив, мадам Комкова высказывает недовольство своей ситуацией. Она не хочет, чтобы к ней относились как к телу, лишенному духовной жизни. Ее оскорбляют слова мужа, утверждающего, что не существует ни любви, ни влюбленности, а в жены годится любая здоровая хорошо сложенная женщина. В шведской книге мадам Комкова сожалеет о своем раннем браке. И с тоской вспоминает любовь всей своей жизни, человека, который любил именно ее и видел ее такой, какая есть.
В августе 1898 Николай II решает созвать европейский Конгресс мира, чтобы «обеспечить всем народам благо действительного и прочного мира и прежде всего положить предел все увеличивающемуся развитию современных вооружений». Одни полагают, что ход императора основан на его христианской вере, другие объясняют его тем, что Россия не может поддерживать обороноспособность на уровне других стран. Несомненно только то, что у Николая II, как и у многих, характер и возможные последствия современных войн вызывают тревогу.
К конгрессам и конференциям Толстой относится скептически, считая их бесполезными. Их результат – только слова, и ничего более. Всеобщий мир достигается не спущенным сверху декретом, а отказом граждан от воинской службы и уплаты налогов на содержание армий.
Впрочем, общественность реагирует на воззвание Николая II положительно. В своем журнале Die Waffen nieder! Берта фон Зутнер называет его «самым крупным на настоящий момент событием движения за мир». В Ясной Поляне у фон Зутнер есть единомышленник. Спустя неделю после того, как отец пренебрежительно прокомментировал инициативу императора в американской прессе, Лев публикует статью «Не утопия», в которой полностью поддерживает императора. От лица молодого поколения Лев с пафосом говорит о том, что разоружение действительно возможно. Поразительно, что есть люди (никаких имен!), не доверяющие самодержцу. Русское правительство чутко уловило дух времени: гонка вооружений – это анахронизм, колоссальное расточительство, а победа имеет исключительно отрицательные коннотации, поскольку всегда связана с насилием и варварством. После того как война будет упразднена политически, во всех областях начнется движение вперед к утопической цели – «христианской любви». Последняя эра – явная параллель к толстовскому Царству Божьему на земле.
Если не брать во внимание создание Постоянной палаты третейского суда, результаты Конгресса мира в Гааге 1899 года действительно скромны, как и предвидел Толстой. Что до статьи Льва, то она вызывает в основном растерянность. Неужели Толстой отступил от позиций радикального пацифиста? Владимиру Черткову приходится прояснять ситуацию в иностранной прессе: есть Лев Толстой – старший и Лев Толстой – младший, и путать их не следует.
Социальные вопросы и проблемы увлекают Льва все сильнее. В декабре 1898-го приходит коллективное письмо из Патровки, в котором пятьсот жителей деревни просят о помощи в связи с угрозой катастрофы, подобной пережитой в 1891–1892 годах. Татьяна обещает не оставлять Дору в одиночестве, чтобы Лев смог еще раз съездить в те восточные области, где шесть лет назад он спас тысячи жизней. Умудренный печальным опытом, на этот раз Лев ограничивается изучением ситуации и отчетами о бедствиях голодающих. Его открытое письмо, озаглавленное «Пожалеем», получает отклик, и снова, как и в прошлый раз, из России и зарубежных стран начинают поступать пожертвования. В Швеции ответственным за сбор средств становится Стадлинг. На собранные деньги можно организовать одиннадцать народных столовых в трех населенных пунктах, где смогут питаться порядка семисот нуждающихся. В целом ситуация в регионе мрачная. Среди крестьян много безлошадных. Никто не строит новые дома, в отчаянных попытках спастись от голода люди трогаются с мест. Распространился сифилис. В одной Патровке зарегистрировано 190 случаев заражения, третья часть которых приходится на детей.
Визит в Самарскую губернию обостряет проблематику жизни в деревне. В книге «Против общин» (1900) Лев снова критикует общину, то есть коллективное землевладение. Такая система, по мнению Льва, тормозит развитие, ведет к оттоку крестьян и росту пролетариата соответственно. Образованный класс должен разработать программу перехода к частному землевладению, а крестьянам нужно предоставить гражданские права.
Размышления Льва о земельном вопросе читают, обсуждают и поддерживают. Возможно, и они содействуют реформе, которую через десять лет инициирует Петр Столыпин, председатель Совета министров после революции 1905 года. Прискорбно, что реформа начнется слишком поздно и будет одобрена Думой не полностью.
Еще одной темой, занимающей мысли Льва в конце века, является школьное образование. И в этом вопросе он тоже опережает время. В серии полемических статей, которые впоследствии войдут в его сборник «Моя гигиена» (1903), Лев предлагает масштабную и прогрессивную по духу реформу гимназии, используя в качестве примера шведскую школу. Выпускник российской гимназии знает только то, что он ничего не знает. Он даже русским не владеет в совершенстве. Время классического образования ушло. Эпоха требует практических знаний, значит, бессмысленно учить латынь и греческий. Из языков необходимо преподавать английский, немецкий и французский, развивая в первую очередь навыки устной речи. В расписание следует включить такие полезные предметы, как обществознание, политэкономию, изучение торговли, сельского хозяйства и техники. А обучение должно основываться не на повторении деталей и запоминании, а на понимании целостности.
Школа воспринимается многими (тут Лев говорит и от себя лично) как тюрьма. Вместо царящей там мертвецкой дисциплины необходим живой контакт между учителем и учениками. Необходимы школы совместного обучения по образцу шведских. Необходимо сократить количество учеников в классе, поскольку сегодня в темных и душных помещениях одновременно находятся двадцать-тридцать человек. Важно также физическое развитие учеников. Работы в саду, столярное и плотницкое дело, физическая культура – для всего этого нужно найти место. Между уроками нужно устраивать перемены соответствующей длительности, проводить которые лучше на открытом воздухе, занимаясь спортом и играя в подвижные игры.
Третья реформа, глашатаем которой объявляет
