Личный состав любовно готовил свой корабль к новым боям.
Командир подозвал старшину мотористов Александра Дмитриева:
– Помните, Дмитриев, в доке вы мне говорили, что насмотрелись, как воюют, и ничему не верите.
– Так это тогда, товарищ командир, – смутился старшина.
– А теперь верите?
– Теперь верю!
На правом флангеКомандир дивизиона «малюток» Николай Иванович Морозов отпустил рыжеватые, лихо закрученные усы.
– Хороши усы, – говорил он Фисановичу, разглядывая себя в зеркало во втором отсеке. – Только уход любят, подлые. Сбрил бы их, да жалко за здорово живешь расставаться с такими усами.
– А вот потопим транспорток, товарищ капитан второго ранга, и в честь победы побреетесь, – улыбнулся командир.
– Э, нет! Договоримся так, что усов я лишусь за два транспорта, а за один транспорт – один ус…
Было 13 сентября. Утром лодка вышла в свой третий поход и ночью подходила к вражескому берегу. Шли в глубину широкого фьорда. Луна временами из разрывов в облаках предательски освещала подводную лодку, разбрасывавшую носом четырехбалльную волну.
Командир вышел на мостик. На сигнальной вахте стоял боцман. У командира спокойно на душе, когда наблюдает Тихоненко. Внезапность ночной встречи и скоротечность ночного боя всегда обеспечивают победу тому, кто первым обнаружил противника. Этот закон вооруженной борьбы на море часто повторяет сигнальщикам командир, и для боцмана это закон жизни.
Лодка проходит линию дозоров врага.
– Искры, товарищ командир.
Командир смотрит по направлению руки боцмана и видит: на траверзе правого борта, быстро уходя на нос, появляются струйкой красноватые искры. Искры глушителя какого-то судна. А, вот оно. Силуэт военного катера, вырванный предельными усилиями зрения из тьмы военной ночи. Нежелательная встреча. Лодка срочно уходит под воду.
Все светлое время 14 сентября вертелись у входа в крупный порт противника. Враг не подавал признаков жизни. Темнело. Утомленный командир приказал вахтенному командиру лейтенанту Бутову отходить от берега для зарядки, а сам пошел отдыхать.
Чуткий, напряженный полусон, едва овладевший командиром, был прерван возгласом:
– Командира просят в рубку!
Фисанович от полузабытья мгновенно переходит к полному сознанию и, не приводя в порядок одежду, бросается по узкому трапу в рубку. Его провожают настороженные взгляды экипажа. Лодка идет на перископной глубине.
У приспущенного перископа невозмутимый Бутов. Спокойно и четко он докладывает:
– Из порта выходит группа кораблей. Справа заметил в фьорде дым, затем трубу, потом вижу – их несколько.
– Хорошо, идите вниз.
Командир поднимает перископ. Из узкого фьорда, ведущего к порту, выходит группа кораблей. Впереди два сторожевика, за ними тральщик, сзади, отчаянно дымя, выползает солидней, тяжело груженный транспорт.
Подводная лодка начинает маневрировать. Корабли врага, выйдя из узкости, поворачивают на восток, к фронту, и на ходу начинают строиться в походный ордер. Один сторожевик заходит вперед. За ним следует транспорт. В кильватер транспорту заходит тральщик. Второй сторожевик, очевидно, выдвинется в сторону моря. Скорей, пока он не мешает, ударить по врагу! Послушная воле командира лодка ложится на боевой курс. Торпедист Василий Пемов, обычно ребячливый, а сейчас весь собранный, стоит между изготовленными торпедными аппаратами. Перед ним чуть побледневшее, монгольское лицо старшины Серегина: его руки на рукоятках пистолетов. Сейчас в переговорной трубке прозвучит напряженно ожидаемое «Пли», и навстречу врагу понесет смерть грозное, мощное, стремительное существо. Немову ясно представляются все процессы, которые произойдут в торпеде, как только старшина рванет рукоятку.
– На палубе транспорта пушки и лошади… Сильно шуруют, торопятся проскочить, – говорит командир, глядя в перископ, – узлов десять – двенадцать идут.
От торпедного выстрела содрогается лодка. Через минуту в отсеки доносится звук взрыва. Напряженные лица расплываются в счастливые гордые улыбки.
Каратаев успокаивает расходившуюся лодку, и командир поднимает перископ.
Транспорта уже на воде нет. Тральщик и сторожевик растерянно вертятся среди плавающих обломков. Второй сторожевик полным ходом идет на лодку.
Лодка уходит на глубину и меняет курс. Мощный гидравлический удар потрясает лодку. Жуткий лязг до боли бьет по барабанным перепонкам. Близко за кормой разорвалась глубинная бомба.
– Приготовиться, это первая, – кричит командир. Прямо за кормой один за другим раздаются три удаляющихся взрыва.
– Заметил нас неплохо, а курс не угадал…
– Теперь будем знать, что такое глубинные бомбы, никакой другой звук не обманет…
В пятом отсеке тишина. Аварийный инструмент в полной готовности разложен на дизеле. Старшина Дмитриев вопросительно смотрит на Пешкова. Лицо командира отделения, заросшее черной, трехдневной бородой, сурово, глубоко сидящие карие глаза светятся дикой угрозой врагу. Далеко по корме слышна новая серия глубинных бомб. Враг потерял лодку и изливает свою досаду на темных глубинах Баренцева моря, скрывших от него добычу.
Командир вновь поднимает перископ. Оба сторожевика медленно ходят под берегом, тральщик уходит обратно в фьорд.
– Товарищ Бутов, продолжайте вахту. Отойдем от берега для зарядки. – Ну, командир, надо чем-то отметить победу, – с хитрой улыбкой говорит командир дивизиона.
– Вам, может, мыла развести, товарищ капитан второго ранга? – с добродушной ехидцей спрашивает Каратаев.
– Зачем мыла?
– А верно, по уговору– долой один ус! – вспоминает командир. – Как раз до ужина побреетесь…
– Ну что же, обещание надо выполнять, давай бритву.
Николай Иванович садится во втором отсеке перед зеркалом и, тяжело вздыхая от сожаления, сбривает усы.
– А второй зачем же?
– Второй примите авансом – неловко старику с одним усом.
Бритва уничтожает последние следы бравого украшения…
Ночью лодка была отозвана в базу. Под вечер 15 сентября на лодочном пирсе встречали победителей. Командир бригады обнял командира и поздравил с новой победой. Товарищи крепко жали руку. Матросов и старшин обступили друзья, засыпали вопросами. Жадно слушали горячие, порой сбивчивые, но гордые рассказы о походе, об атаке, о победе.
На ужине в честь победителей командир бригады подводных лодок капитан 1 ранга Н. И. Виноградов поздравил членов экипажа с замечательной победой и пожелал им новых успехов, выразил надежду увидеть в недалеком будущем подводную лодку М-172 Краснознаменной. Матросы и командиры единодушно обещали командованию еще сильнее бить подлого врага.
