Поразило другое: Борька завязал. С того момента он не сыграл ни одной игры. Правильнее сказать, карточной игры. Потому как выяснилось, Борька идет в ногу со временем – заработки проигрывает в компьютерные игры.
Кстати, с тем долгом в семь тысяч (хлопцы хоть и сели, претензии предъявить нашлось кому) разобрались Борькины родители. Большую часть выплатили. Но квартиру и все прочее Борька все же потерял благодаря своим экономическим импровизациям.
У меня Бориска объявился на предмет полулегального пересечения границы. Родители его жили уже в Израиле. Борька хотел к ним. По сомнительному российскому паспорту с некоторыми проблемами ему удалось-таки улететь.
Я провожал его в аэропорту.
Перед тем, как сгинуть в накопителе, он отдал мне тяжеленный потертый кожаный плащ.
Я смотрел на него, никчемного, совсем лысого сорокалетнего ребенка, понимал, что теперь уже наверняка не увижу его, и чувствовал тесноту в горле. Это была потеря: терял еще одного доброго человека.
Борька никогда не держал меня за сентиментального. И сейчас он мелко суетился, осторожно поглядывал на меня, переживая из-за того, что своим отъездом он причиняет кучу хлопот. Похоже, то, что он теряет все, казалось ему сущим пустяком в сравнении с тем, что мне пришлось встать в пять утра, чтобы проводить его.
Последнее, что он сказал, было:
– Там у тебя написано, что я проиграл фату через два месяца... Не через два, а через четыре. И еще. Я тогда не хотел тебя подставить... Ну, когда сказал этим про день рождения... Хотел как лучше...
– Не нуди...
Я подтолкнул его в спину. Борька никогда не держал меня за сентиментального.
Эту тему в отдельную главу можно было и не выделять. И так все ясно. Решил выделить как предостережение тем, кто вздумает попробовать, прельщенный именно образом жизни. Подвижным и нескучным.
Впрочем, навряд ли проба только из этих соображений может привести к успеху.
Ну да, внешне жизнь шулера – образец здорового, даже спортивного стиля жизни. Жизни, насыщенной впечатлениями, встречами с необычными, интересными людьми. Еще бы!.. Постоянные перемещения, участия в соревнованиях, каждое из которых – с призовым фондом, радость побед, горечь поражений... Бред.
Приверженцы этого «здорового» образа жизни, как правило, имеют данные лица (что, впрочем, интригует окружающих), до времени подорванное здоровье и нервы – ни к черту.
Ведь вся эта жизнь – не ради себя самой, ради единой маниакальной цели. Найти фраера. Обыграть. Получить выигрыш. Все, что сопутствует достижению этой цели... Впрочем, это действительно не скучно...
...Ботик с Коровой выловили на пляже фраера. В декабре. Из тех самых, состоятельных. Фраер оказался большим чином из УВД, но и не скрывал этого. В Одессу приехал в командировку. Вышел к морю воздухом подышать; наши его и хапнули. То да се... Зовет к себе в номер играть. В гостиницу. Кто ж пойдет?.. Если уже признался, что чин. И к себе вести боязно – «светить» точку.
Командировочный к переживаниям с пониманием отнесся, согласился играть прямо тут, на пляже. У костров. Симпатичная ситуация: как минимум полковник управления играет в карты на пляже. Хоть и солнечным, но морозным днем.
К вечеру день перестал быть солнечным. Скаткостер помаленьку выгорел, другой запалить – руки не доходят. Только-только игра настоящая, стоящая заладилась.
Приезжий – клиент из приятных, в игре не искушенный. С деньгами расстается безмятежно, с достоинством. И к тому же явно – не крыса штабная, мороз стойко переносит. Корова с Ботиком весьма довольны. Такой фраер... на пляже... зимой?.. Большая удача.
Нагрузить-то они его нагрузили. И получили все... Но руки отморозили. Оба. Непонятно, как ими, отмороженными, доигрывали. Вот оно, здоровое общение на свежем воздухе с интересными людьми...
А командировочному – хоть бы что... Действительно не штабная крыса. Предлагал на следующий день встретиться. Они-то согласились, конечно, да не пришли.
В поликлинике выяснилось, что пострадали серьезно. Позже по инвалидности получили. Так и считают себя инвалидами труда...
Аркаша был шулером-везунчиком. За клиентами ему бегать не приходилось – сами приходили. Вернее, их приводили. Фраеров поставляли сообщники. У Аркаши и играли.
Хозяин имел имидж добропорядочного семьянина. Семья, правда, была неполной: он да жена, но какое это имеет значение, если все – солидно, прилично, под уютным абажуром. Ему громко разговаривать нежелательно, потому как жене-бухгалтеру с утра на работу, отдыхает уже. Да и самому вставать ни свет ни заря, на производстве план горит, а с него, начальника сектора отгрузки, спрос особый. Все на нем, бедном.
Не был Аркадий начальником сектора, и жена его не была бухгалтером. Она была нормальной, неброской, меланхоличной женщиной, домохозяйкой, которой эта «добропорядочная» жизнь осточертела.
Когда-то она вышла замуж за моряка-рыбака, но моряк вскоре незаметно сошел на берег (все не было и не было рейса, потом оказалось, что он и не предвидится) и занялся другим, как он утверждал, не менее романтичным промыслом.
Романтика ее не захватила. Ежедневно, еженощно приходили и уходили разные, часто неприятные люди, временами вспыхивали ссоры. Случалось, приходилось прятаться, по нескольку дней никому не открывать дверь, вести себя тихо, даже ходить – и то на цыпочках. Дружки мужа были вежливы, обходительны, но какие-то... неискренние.
Еще до загса планировалось, что она, дочь сельских учителей, работать не будет, плакировалась судьба тихой, верной морячки. Воспитывающей детей, ожидающей мужа. Это ее устраивало, за этим она и пошла. Так все и осталось, за исключением некоторого изменения. Стала тихой верной женой шулера. И с детьми все откладывалось, все переносилось на потом. Какие уж тут дети?.. Ребенку не прикажешь молчать, когда в очередной раз придется, прячась, ходить на цыпочках...
И однажды под утро обыгранный клиент, отлучившись в туалет, нарвался в ванной на жену-бухгалтершу. Которой утром – на работу. Она повесилась еще вечером, когда муж призывал гостей к тишине. Боясь нарушить покой супруги...
Такая романтика...
А гастроли Левы Штейна...
Разжился он молодыми ребятами студенческого вида. Обыграл немного, но, главное, выяснил, что родители их – люди состоятельные, в министерстве работают. В Москве. И очень преферанс жалуют. У себя дома клуб организовали из своих же сослуживцев.
Не стал Лева, седовласый, похожий, кстати, на Эйнштейна, мужчина, обыгрывать юнцов. Процацкался с ними недели две, пока те отдыхали. Одессу показывал, преферансными задачами изумлял. На дачу возил, медом угощал. С отцом, профессором (настоящим), за пасекой наблюдающим, познакомил. И конечно, получил приглашение в Москву. Ну и что, что от детей? Сам слышал, как о нем по телефону родителям рассказывали, и понимал, что приглашение родичами завизировано.
