казаки захватили испорченное трехдюймовое орудие образца 1902 года, и т. к. в нем не хватало запасных частей, то оно долго стояло возле станичного правления. Командир батареи получил разрешение его взять, и временно неисправные части были заменены из имеющихся в 3-й пехотной дивизии. В итоге в батарее стало три орудия.
Спешно перековывались лошади, красились орудия и чинилась амуниция. В военно-ремесленной школе подполковник Миончинский заказал особой конструкции передвижной наблюдательный пункт, т. к. в боях на ровной местности батарея была не в состоянии, без особых приспособлений для наблюдения, вести огонь. Естественно, что неожиданное появление вышки в степи почти немедленно вызвало по ней огонь противника, и она сразу же получила прозвище Халабуда и попала в батарейный «Журавель»:
Соберетесь-ка мы в груду
И споем про халабуду.
Целу ноченьку не спали,
Халабуду сочиняли.
Миончинский влез на вышку,
Из-за леса видит вспышку.
Вдруг граната разорвалась —
Халабуда закачалась.
Поскорей халабуду разбирать.
Разбирали, составляли,
Составляли, разбирали.
Ох… Когда я буду
На дрова рубить то буду.
Общая обстановка была следующей: почти весь Дон был очищен восставшими донцами и ими управлял генерал Краснов, выбранный 3 мая в Атаманы так называемым Кругом Спасения Дона. Ростов занят немцами, а в ст. Егорлыкскую прибыла 3-я пехотная дивизия полковника Дроздовского. Выйдя 7 марта из Дубоссар и идя впереди наступающих немцев, дроздовцы заняли Ростов, а затем помогли донцам занять Новочеркасск в самый тяжелый для них момент боя.
Вся сила нашей Армии определялась численностью 8—9 тысяч штыков и сабель, при 21 орудии и 3 бронеавтомобилях. Наша 1-я отдельная легкая батарея входила в 1-ю дивизию генерала Маркова: 1-й Офицерский пехотный полк, 1-й Кубанский стрелковый полк, 1-й конный полк и 1-я Инженерная рота. Офицерский полк имел три батальона.
Красная армия в это время доходила до 100 тысяч человек. Половину составляли части главковерха Сорокина, и стояла против немцев, фронтом от Азова, через Кущевку и до Сосыки. Крупные силы, до 30 тысяч человек, занимали по железным дорогам район Торговая—Тихорецкая, под общим начальством бывшего подполковника генштаба Калнина.
Генерал Деникин, считая время благоприятным, решил начать наступление на Екатеринодар. Первое, что намечалось, – это занять Торговую, дабы прервать железнодорожное сообщение Кавказа с Царицыном и, следовательно, со всей Советской Россией. Потом занять Тихорецкую, затем на севере Кущевку, а на юге Кавказскую и, оставив прикрытия, двинуться на Екатеринодар.
Для занятия станции Торговая приказано к ночи 11 июня сосредоточиться так: 1-й дивизии генерала Маркова, с рассветом 12-го, начать наступление на станцию Шаблиевка, занять ее и прервать сообщение Торговой с Великокняжеской; 3-й дивизии, от разъезда Трубецкого, наступать на Торговую с фронта, имея поддержку от 2-й дивизии с северо-запада. Генералу Эрдели, перерезав своей конницей железную дорогу к юго-западу от Торговой, наступать на нее с юга.
Во исполнение этого колонна генерала Маркова выступила из Егорлыкской в Сальские степи 10 июня в составе: 1-го Кубанского стрелкового полка, при 3 наших орудиях и Св. – Донского казачьего полка, при одном орудии. Движение шло в направлении «Казенного моста» через реку Маныч. Переночевав в зимовнике Королькова, к полудню 11-го, по страшной жаре, прошли разгромленный зимовник Супунова, где был водопой и купанье. Скоро разъезды обнаружили заставы противника. Генерал Марков выслал Донской полк в сторону «Казенного моста», оставил стрелков на месте, а сам с конной сотней и батареей пошел к железной дороге, дабы произвести обстоятельную разведку для предстоящего назавтра боя.
Это движение было замечено противником, и на разъезде Маныч высадился эшелон пехоты, залегший густыми цепями вдоль полотна. Генерал Марков приказал батарее вернуться к стрелкам, а к вечеру здесь собрался весь отряд. С темнотой двинулись на ночевку к Супунову, и по пути колонна была обстреляна пулеметным огнем красной разведки. Командир Донского полка получил приказание ее ликвидировать.
На биваке генерал Марков объявил план завтрашнего боя и предупредил нашего Командира о неизбежности серьезных потерь назавтра, при наступлении по совершенно открытой степи, под огнем бронепоезда.
Бой под станцией Шаблиевка и смерть генерала Маркова
Еще не рассветало, утром 12-го, когда стрелки с батареей в боевом порядке выступили в направлении хутора генеральши Поповой, что расположен на возвышенности против станции Шаблиевка. С рассветом сразу же попали под сильный артиллерийский огонь нескольких бронепоездов. Батарея открыла по ним огонь, привлекая на себя весь огонь противника и тем давая возможность стрелкам подвигаться вперед, не неся больших потерь. В батарее же сразу выбыло семь раненых, среди них: подпоручик Черняев [65] и кадет Рево [66] – тяжело, легко: штабс-капитан Стадницкий-Колендо [67] и прапорщики: Плотников [68], Кокин [69], Прюц [70].
Хутор был взят стрелками и генералом Марковым, заскакавшим с небольшой конной группой в тыл красных. Противник отступил к станции. Батарея пришла на хутор и поставила два орудия в саду, спускающемся от хутора к станции, а 3-е орудие заняло позицию между сараями, на одном из которых был главный наблюдательный пункт. Боевой обоз укрылся за постройками.
Генерал Марков был на главном наблюдательном пункте, когда сюда пришел разъезд от 2-го офицерского конного полка 3-й дивизии. Получив сведения от разъезда, генерал его отправил обратно, приказав доложить, что атаку начнет в 16 часов.
Но атака началась раньше, и сигналом к ее началу послужило появление нескольких поездов со стороны Торговой. Штабс-капитан Шперлинг открыл по ним огонь, и паровоз 1-го состава был сразу же подбит, и этим заперт путь для остальных. Цепи стрелков быстро двинулись к станции. Из вагонов всех поездов начали выпрыгивать толпы красных и бежать в селение за станцией.
Красный поезд от разъезда Маныч все время вел огонь по хутору, разрывом одной гранаты в телефонной двуколке батареи была разнесена на куски пристяжная лошадь, но ни корень, ни ездовой не пострадали. От меткого огня батареи бронепоезд отошел за разъезд.
Генерал Марков следил за цепями стрелков с чердака и, когда они уже подходили к мосту, стал спускаться к 3-му орудию. В этот момент граната, выпущенная на пределе, разорвалась между 3-м орудием и лестницей, по которой спускался наш Шеф. Одним из осколков был смертельно ранен генерал Марков. У него было вырвано левое плечо и разбит затылок.
Это событие тяжело отозвалось на всех, и были опасения, что стрелки даже могут утерять боеспособность, так импонировал им генерал и так сильно повлияло на них его ранение.
Этот выстрел бронепоезда был последним выстрелом боя и выстрелом судьбы, как выстрел судьбы,
